Но обычно там, где серо жить, красят хоть что-то в яркие цвета, а где ярко жить, то ничто ни в какие цвета не красят. Без того в глазах рябит. Рита никогда ничего не чувствовала к этим глиняным вещицам, невиданным героям невиданной жизни. Но теперь, после знакомства с Сысоем Агеевичем и с собой, новой, Рита поняла — люди, лепя своих глиняных уродцев, вводили себя тем самым в состояние счастья. И тогда могли просить у жизни все, что хотели. А хотели они хоть немного радости, и получали ее от восторгов, а также от похвал таланту — или лихости?
— Ваш малыш будет сок или воду? — Приветливый голос стюардессы вывел Риту из размышлений о прошлой жизни. Она вдруг почувствовала, что, пожалуй, впервые думала о своем городе, в котором прошли детство и юность, без всякого раздражения. Это ей понравилось.
— Ванечка, что будешь? Скажи Марине, — назвала она стюардессу по имени, которое прочитала на карточке, прикрепленной к форменной голубой блузке.
— Сок, пожалуйста!
— Ого! Да мы самостоятельные, — засмеялась девушка, наклоняя кувшин над пластиковым стаканом.
— Не до краев, а то он мокрый, этот ваш сок, — командовал малолетний пассажир.
— Как скажете, мистер, — в тон ему ответила девушка.
Рита с удивлением уловила приказные нотки в голосе Ванечки. От кого же? От матери? Или от отца? Может, у него в роду были большие начальники? Она улыбнулась.
— Спасибо, — между тем ответил Ванечка и сам снял с коричневого подноса прозрачный стаканчик с соком.
— На здоровье. Сок прибавляет силы, твой папа похвалит тебя, если ты будешь сильный… — бормотала привычную дежурную чепуху стюардесса, а Рита искоса наблюдала, как станет держать этот удар ее сын.
— Я уже сильный, — ответил он на ту часть пожелания, которая ему показалась более важной.
Рита почувствовала, как радость разливается по всему телу. Парень с характером, снова и снова удивлялась она. Это здорово, ей будет интересно жить рядом с ним, наблюдать и направлять…
«Стоп, дорогая, «направлять» — не слово. Забудь. Уж Кого-кого, а тебя направляли. Потом полжизни не могла вырулить на свою дорогу. Вырулила, — вздохнула она, — только для этого пришлось сбежать на край света и начинать рулить оттуда. Ты будешь жить рядом с мальчиком, — сказала она себе. — А он будет жить рядом с тобой».
Она вздохнула с невероятным облегчением. Как хорошо, когда есть кто-то, кто помогает принять решение. Смешно, но оказывается, ты можешь опереться даже на того, кто целиком зависит от тебя. Когда ты один, ты можешь допустить, что не нужен самому себе, такое бывает со всяким. Но когда ты точно кому-то нужен, ты принимаешь решения ради другого…
Рита снова посмотрела на спящего сына, включила свет и задернула занавески.
3
Время в городе на Вятке летело быстро, поскольку у Риты началась совершенно другая жизнь.
Она приехала с Чукотки не с пустыми руками — речь не о Ванечке. О профессии. Сысой Агеевич научил ее мастерству гаксидермиста, а когда Pитa уезжала в Вятку, он сказал ей:
— Однако, дева, дам тебе имя. Приедешь в Вятку, пойди вот к нему.
Он протянул Рите записку. На ней было написано: «Захару Петровичу Старцеву». И адрес.
— Что в ней — не читай. Не для женского ума писано!
Он ухмыльнулся, и глаза его хитро блеснули. Он провел рукой по своей голой голове и отвернулся от Риты.
Старцев оказался здоровенным мужиком, который занимался чучелами столько лет, сколько себя помнит. Когда Рита передала ему привет и записку от Сысоя Агеевича, тот лишь распростер объятия, и Рита утонула в них. От него пахло формалином, свежей мездрой и жиром. Запахи, знакомые Рите лучше других.
— Как он? Крепок еще?
— На сто лет, слава Богу, — в тон ему ответила Рита.
— Он был моим проводником, когда я ездил на Чукотку в экспедицию.
Рита изумленно уставилась на Захара Петровича.
— А чего ты удивляешься?
— Но он говорил, что вы с рождения занимаетесь чучелами.
— А то нет, что ли? При том режиме — подпольно. При этом — подвально. — Он засмеялся свой шутке, которую, вероятно, повторял уже не раз. Она стала его присловьем, не иначе. — Раньше я работал в институте пушнины, научным сотрудником, теперь арендую подвал в этом же институте. Я нынче частный предприниматель. Я нанимаю тебя. Ты ведь за этим пришла? — Он говорил и перелистывал альбом с ее работами, который Рита принесла с собой. — Это, как теперь модно говорить, портфолио, да? Он усмехнулся.