— Ты понимаешь, да? Почему я хочу, чтобы ты посадила ее к двери? — говорил он ей вчера. Рита почти понимала, но ждала объяснений. — Каждый, кто придет на открытие салона, уверяю тебя, захочет с ней сняться. — Он подмигнул Риге. — Мимо не пройдет.
— Ага, вы снова про рекламу, да? — Рита сощурилась. — Что-то, Захар Петрович…
— Не продолжай, знаю, что скажешь. Лучше послушай еще один довод. У нее самые необыкновенные глаза. Таких еще не было ни у кого, спасибо Даниэле… Лучше всего они светятся, когда твоя кошка сидит вот тут, а не в центре зала, как ты мечтала.
Рита согласилась с Захаром Петровичем, хотя ей казалось, что самый ценный экспонат всегда должен находиться в центре.
А теперь, догадалась Рита, даже не глядя на свою любимицу, этих глаз больше нет.
Она медленно шагнула через порог зала, ей показалось, что она почувствовала странную настороженность всех вещей, предметов, самого воздуха, заполнившего большое пространство, готовое к приему посетителей и почитателей искусства таксидермии.
Рите показалось, что она уловила какой-то запах, несвойственный атмосфере таксидермического салона. Она почувствовала, как затрепетали ее ноздри. Запах… солярки? Но откуда ей взяться?
Она медленно повернулась, взглянула на свою любимицу. Ритина рука метнулась к груди, а глаза сощурились.
— О Господи, — прошептала она и кинулась к рыси.
Захар Петрович молча стоял за спиной у Риты, он уже пережил потрясение, погасил мгновенно вскипевшую ярость и теперь мучительно соображал, как им достойно выйти из положения.
Он молчал, он не произносил никаких слов, понимая, что Рита сама должна пережить все, что сейчас положено ей пережить, потому что чувства тоже последовательны. Как и мысли. Это кажется, что они спонтанны. Просто самое сильное чувство, а это всегда потрясение, забивает остальные, но когда человек успокаивается, они выстраиваются в один ряд. И вот тогда находится правильное решение.
— Дырки, вместо глаз у моей кошки просто дырки. Не соврали… — бормотала Рита.
Она протянула руку, потрогала пустые веки красавицы рыси. Внезапно она почувствовала, как дикое отчаянное напряжение понемногу отступает. Слава Богу, они не порвали их.
— Что же делать? — говорила Рита, рассматривая голову зверя, пытаясь понять, не попорчено ли еще что-то.
Ушки с кисточками не тронуты — прекрасно. Она расправила несколько волосков и почувствовала при этом легкое удовлетворение. Бачки в порядке, кожаный нос гладкий и ровный, вибриссы торчат как положено, они, словно живые, готовы уловить самые тончайшие запахи. И этот запах солярки тоже? При этой мысли щеки Риты порозовели от — негодования.
— Слушай, порода есть порода, хмыкнул Захар Петрович. — А мастер есть мастер. Если сделано талантливо, то даже без глаз твоя рысь — самая натуральная королева леса.
— А если бы ей лапу оторвали? — усмехнулась Рита.
— Лапу? — Словно прикидывая, как бы выглядела рысь без лапы, Захар Петрович сощурился. — Ну, ежели до половины, то ни дать ни взять — вышла бы рысья Венера Милосская.
— Ох!.. — От неожиданного полета фантазии прагматичного Захара Петровича Рита села на пол, обхватила колени руками. Ну, вы иногда и скажете, — покачала она головой, чувствуя, что столь парадоксальное заявление чуть-чуть ослабило напряжение. Шея, которая еще минуту назад угрожала покрыться горячим потом, остыла. — Захар Петрович, а сколько у нас времени до открытия? Я выскочила из дома без часов.
— Я думаю, — хмыкнул он. — Ты ведь не спишь с часами?
— Не-а.
— Сообщаю, открытие таксидермического салона назначено на двенадцать. И оно состоится. — Старцев шумно вздохнул. — Так что у тебя есть немного времени. Но имей в виду, в двенадцать открытие под фанфары. Телевидение прикатит. Твой знакомец уже позвонил.
— Алик? То есть Олег Сергеевич?
— Да. — Захар Петрович наклонил голову. — Ты знаешь, он спросил, нет ли каких-то неожиданностей, вовремя ли состоится открытие, нет ли чего-то такого, что может оживить сюжет.
— А что он имел в виду? — Рита нахмурилась.
— Он спрашивал про Даниэлу, будет ли она вовремя.
— Ага, не тормознули ли ее машину какие-нибудь пацаны на трассе, да?
Сейчас все помешаны на детективах, сама знаешь. — Захар Петрович пожал плечами.
— А вы ему… сказали, что у меня неприятности? — Рита взглянула снизу вверх на Старцева.
— Ни в коем случае. Вот когда удачно выкрутишься, на этом можно будет сыграть. Ему понравится поворот сюжета. И нам на пользу пойдет.