– Да, – согласилась Данилова, – тонко подмечено. После того как отрывают голову, человек забывает все.
– Я надеюсь, Константин, в следующую субботу ты съездишь с нами на аукцион, – поставила красный флажок супруга.
Лиров сделал несколько больших глотков, затем стер каплю, оставшуюся на губе. Посмотрел на свою жену и попросил его поцеловать. Катерина, словно коза, вскочила со своего места, бросилась ему на шею, после чего супруги демонстрировали Дарье, как они лобзаются взасос.
– Хорошо целуешься, – похвалил супруг. – Ладно, девушки-красавицы, съезжу я с вами в следующую субботу в эту «Лодочку». Но, честно говоря, больше появляться у этого толстожопого Вити мне не хочется.
– Для себя-то я давно решила, – начала Дарья, – что надежнее всего покупать в обычном магазине, а не ходить на подобные торги и переплачивать лишку. Это же была статуэтка Виктора, он сам нам сегодня признался, что больше пяти тысяч она и не стоила.
– А вы взяли да и уперлись друг в друга, – подковырнула нежная половина сильную.
Константин снова махнул на женщин рукой:
– Пять тысяч, десять тысяч. Девушки, у меня пять магазинов, скоро будет шесть. Вы о чем разговариваете, я не пойму? Если вам прекрасными летними днями нечем больше заняться, мне вас жаль. Другое дело, я должен быть на работе. А вы, вместо того чтобы торчать на пляже, ищете на свои прекрасные... попеньки какие-то приключения.
– Приключения не приключения, дорогой, а замки поменяем, и на балкон надо решетку поставить. У нас в квартире много чего, поэтому давай побережемся.
– Катя! – воскликнул двухметровый детина. – Если мы на седьмом этаже поставим решетку, к нам точно залезет на эту приманку альпинист с автогеном. Где же ты видела, чтобы на седьмом этаже ставили решетку! Достаточно того, что у нас лоджия остеклена. Еще и решетку. Да и замки менять не будем. Добавим еще парочку. Правда, тогда на двери живого места не останется. Одни запоры. И в дом будем заходить по полчаса.
– Ничего, ничего, дорогой, лучше по полчаса в дом заходить, нежели потом сидеть в пустой квартире.
Несмотря на хмель в голове, Дарья постаралась логично рассуждать:
«Если предположить, что в квартиру к Лировым все же залезали, то почему поменяли только статуэтку, но не тронули деньги, видеокамеру, портативный диктофон, золото Катерины, столовое серебро? Почему взяли только эту безделицу? Нелогично. Риск велик, и не получить за это никаких дивидендов?»
– Вы все ночи были дома? – задала очередной вопрос Дарья.
Жирафы посмотрели друг на друга, улыбнулись и закивали головами.
– И квартиру надолго без присмотра среди дня не оставляли?
– Нет, – покачал головой Константин. – Может быть, часа на четыре, на пять.
– А вот это уже время. Если вы не против, давайте узнаем у соседей, была ли утечка или нет.
Когда выяснилось, что действительно произошла утечка газа, Дарье стало грустно. У нее не было никаких гипотез на тему о том, как же так получилось, каким образом приобретение Лировых было заменено на подделку.
Распрощавшись с супругами, она поехала домой, размышляя над загадкой и надеясь на то, что завтра ей удастся выяснить, был ли вызов по ноль четыре на адрес Лировых.
Наступило завтра. Воскресенье сменил ненавидимый народом понедельник, когда необходимо собираться с мыслями и топать на работу. Дарья не принадлежала к абсолютному большинству россиян и могла себе позволить подняться не в седьмом или восьмом часу, а гораздо позже.
Но как только это случилось, она вспомнила о вчерашнем разговоре с Лировыми. Зевнула, посмотрела на часы, затем в окно и с неудовольствием поняла: на улице уже пекло и туда без нужды лучше не высовываться. Она набрала 04. Вскоре ей ответил диспетчер. Дарья сообщила, что никакого запаха газа нет, просто она хотела бы узнать, была ли ремонтная бригада на Чапаева, 44.
– Мы подобных справок не даем, – ответил диспетчер и отключился.
Пришлось собираться и ехать разузнавать подробности. Справилась она быстро. В час дня информация была у нее на руках. С учетом того, что встала она в двенадцать, были основания саму себя похвалить.
Действительно, люди выезжали и отрабатывали свое жалованье. Значит, этот рабочий возник в квартире Лировых по необходимости. Ей не хотелось ждать субботы, когда состоится очередной аукцион. Вопросы появлялись и без этого.
Вернувшись домой, она созвонилась с Виктором. Представилась. Он узнал ее. После того как были произнесены фразы приветствия, Дарья заговорила о янычаре:
– Как вы думаете, может быть, эта статуэтка попала в какой-нибудь из каталогов? Вы уверены, что она стоила именно тех денег, которые вы за нее попросили?
Виктор некоторое время молчал, затем ответил еле слышно:
– Девушка, я не думаю, что эта работа могла представлять для серьезного коллекционера какой-нибудь интерес. Можете считать, что это рядовая поделка, хотя и очень старая. Вы все продолжаете заниматься этим делом?
– Тонко подмечено, – отозвалась Дарья, – действительно, делом. Как же могли слоновую кость на дерево поменять? Супруги в недоумении. А может быть, это вы сами? А, Виктор... – она взглянула на визитку, которая бегала у нее между пальцев, – Виктор Борисович Загороднев...
– Что я сам? Сам продал подделку? Ну это вы хватили, красавица! – В его голосе появились раздражение и недовольство. – Я, кажется, уже при первой встрече говорил вам, что стараюсь проверять все выставляемые на продажу работы.
Именно этих слов Дарья не припоминала, но он действительно уверял ее в честности собственного бизнеса.
– Мне нет никакого резона обманывать человека для того, чтобы возникали потом грязные истории. Мне жаль вашу подружку. Ее обокрали, случается, но я здесь ни при чем.
– Извините, если я вас обидела. – Дарья постаралась успокоить толстяка. – Надеюсь, в следующую субботу у вас снова состоятся торги?
– И вы придете? – с явным недовольством поинтересовался толстяк.
– Посмотрим... Может, да, а может, нет. Извините за беспокойство.
Она отключилась и стала думать, чем бы ей занять себя. Вся эта неделя у нее была свободна, никаких дел она не планировала. На пляж ехать было уже поздно, и Данилова решила продолжить свое расследование.
Она пока не могла ответить на вопрос, каким образом произошла подмена, но попытаться определить реальную стоимость проданной вещи в принципе было возможно. Сев перед компьютером, она вышла в Интернет и занялась поиском, надеясь найти то, что ей было необходимо. Один из каталогов краеведческого музея в Стамбуле заинтересовал ее.
Она стала просматривать страницу за страницей и вскоре обнаружила много статуэток, выполненных примерно в том же стиле, что и янычар. Кроме всего прочего, там была указана их стоимость. Цена этих вещиц колебалась от шестисот до двух тысяч долларов. По всему выходило, что за статуэтку были заплачены вполне реальные деньги, и не нужно было думать, что этот исторический ширпотреб стоил намного больше. Тем временем одна картинка сменяла другую, но Дарья не находила изображения того самого воина, которого приобрели Лировы. Его вполне могло и не быть в каталоге. Но Данилова продолжала просмотр.
Но понедельник обошелся без чудес. Она поздравила себя с тем, что выяснила примерную стоимость работы, а также стала намного эстетически богаче из-за того, что просмотрела каталоги боннского, стамбульского и Лондонского музеев.
Был уже первый час ночи. Перед глазами плыли круги, и Дарья чувствовала, что очень утомлена долгим сидением перед компьютером. День незаметно прошел. Информации, полученной по Интернету, было столько, что она предвкушала не совсем спокойную ночь. Явно будет ворочаться на кровати, а в голову полезет всякая дрянь – прямое следствие мерцающих перед глазами картинок.
Глотнув кипяченой водички из чайника, она разделась догола и пошла в ванную. Вода вернула ее к жизни и заставила тело слегка встрепенуться и напомнить утомленному мозгу, что она еще живет, что Дарья – это не только утомленные зеленые глаза и головная боль, но это еще стройные ножки, прелестные ручки с длинными тонкими пальцами, это плоский живот и, конечно же, груди с бордовыми сосками. Тугие струи массировали голову, снимая нервное напряжение после долгих часов работы. Она закончила купаться, вышла на кухню и достала из холодильника бутылку кока-колы.