Сьюзен Джи Хейно
Прекрасная притворщица
Посвящается Джеку. Мне повезло, что я согреваю его холостяцкую жизнь
Глава 1
Уорикшир, Англия
15 июня 1816 год
Джулия Сент-Клемент ни разу прежде не ела суп, будучи усатой. Это оказалось невероятно тяжелым занятием. Неудивительно, что это сомнительное украшение вышло из моды у современных мужчин. Она всего три дня пряталась под этой ужасной растительностью, однако уже почувствовала, что истощена борьбой за возможность проглотить хоть что-нибудь, достаточное для поддержания сил. И зачем только она позволила отцу уговорить ее пойти на этот чудовищный маскарад?
У нее не было иного выбора — вот почему. Отец остриг ее темные длинные волосы, пустив одну из прядей на маленькие жалкие усы, и швырнул охапку мужской одежды.
— Быстро переоденься, моя дорогая! — приказал он. — Фицджелдер знает меня в лицо, но тебя он прежде не видел. Полагаю, он даже, не заподозрит, кто ты на самом деле.
Это оказалось правдой. Мужчина, которого они оба так боялись — и не без причины, — был одурачен. У него не было шансов увидеть отца, Джулия встретилась с ним одна. Она представилась господином Александром Клеммонсом, и Фицджелдер, этот маленький грязный человечишка, даже не заподозрил, что его новый знакомый — такая же фальшивка, как и его потрепанные усы. Отцу удалось скрыться. Эти чертовы усы, похоже, спасли ему жизнь.
А теперь, если Господу будет угодно, спасут еще несколько. Джулия надеялась, что и ее жизнь в том числе. Разумеется, если раньше она не умрет от голода.
— У тебя суп на усах, — глупо хихикнула ее поддельная жена Софи.
— О да, — проворчала Джулия, — суп у меня на подбородке, на галстуке, словом, где угодно, только не во рту. Черт бы побрал эти усы!
— Но это придает тебе весьма… бравый вид, — сообщила Софи, ловко отправляя в собственный рот ложку супа. — В самом деле, жаль, что такие усы больше не в моде.
— Я чувствую себя отвратительно, а выгляжу еще хуже, — заверила подругу Джулия. — Это просто чудовищно, и отец больше никогда не заставит меня повторить подобное.
— Кучер ехал так медленно! Что, если Фицджелдер нас раскусит?
— Не раскусит. Я уверена, что медальон, который ты стащила у него, вовсе не такой ценный, чтобы ради него преследовать нас.
— Я его не стащила! — в десятый раз повторила Софи. — Когда он напал на меня, цепочка, должно быть, порвалась из-за борьбы, и медальон сам упал в карман моего передника.
— Вряд ли Фицджелдера устроит такое объяснение. Но я сомневаюсь, что он станет искать тебя, Софи. Этот медальон — последнее, что сейчас должно беспокоить Фицджелдера. Боюсь, у него на уме более важные дела.
— Такие, как убийство твоего бывшего любовника, хочешь сказать?
Джулия шикнула на свою спутницу. Они сидели вдвоем в общей комнате гостиницы, где было полно народу, но все же осторожность им не помешает. Ведь и стены имеют уши. У Фицджелдера повсюду есть свои люди, и прямо сейчас они могут быть где угодно. В гостинице много незнакомцев, и большинство из них выглядели не слишком достойно.
— Энтони не убьют, если я в силах этому помешать, — пробормотала Джулия.
Софи мечтательно вздохнула:
— Должно быть, он все еще много для тебя значит.
Боже, ей нужно избавить эту девчонку от столь глупых иллюзий.
— Этот человек — просто эгоистичный хам, лишенный чести, — заявила Джулия. — Он почти заслуживает смерти.
Но Софи невозможно было сбить с толку.
— Тогда почему мы последние три дня только и делали, что искали его? Не ты ли говорила, что его нужно найти и предупредить?
— Я сказала «почти заслуживает смерти», — пришлось признать Джулии. — Никто не хочет, чтобы Фицджелдер совершил задуманное; я тоже не хочу, чтобы Энтони убили какие-то головорезы.
Софи вздрогнула и, казалось, совсем забыла о супе.
— Ты уверена, что нам не нужно все рассказать местному судье? Мне не слишком нравится вся эта история с головорезами.
— Я же говорила, что тебе лучше остаться в Лондоне, почему ты меня не послушалась?
— Что? Позволить тебе поехать сюда совсем одной? — надулась Софи. — Да я бы ни за что так не поступила! Ты же спасла мою жизнь.
— Но я уж точно не спасала тебя от Фицджелдера только для того, чтобы его бандиты могли перехватить тебя на большой дороге. — Джулия голодным взглядом уставилась на две сухие картофелины в своей миске. — Темнеет. Думаю, нам следует отпустить почтовую карету и провести ночь здесь.
— Здесь? Но ведь мы уже близко от… Как называется то место, где остановился ваш знакомый джентльмен?
— Хартвуд. Какое-то старое затхлое поместье. Хозяин особняка пригласил Растмура на собственную свадьбу, и я не сомневаюсь, что они все еще пируют. Поскольку мы еще не проехали графство Уорик, а дороги здесь не самые лучшие, то путешествие займет у нас еще целый день.
Софи вздохнула:
— Что ж, полагаю, в таком случае нам придется остановиться здесь. Я лишь надеюсь, что мы успеем вовремя.
— Я тоже на это надеюсь, Софи, — вздохнула Джулия и попыталась все-таки доесть суп.
Мысль о том, что люди Фицджелдера могли уже достичь цели и выполнить задание, раздражала Джулию почти так же, как проклятые усы. Что правда — то правда, с Энтони, виконтом Растмуром, они расстались отнюдь не лучшими друзьями, но сейчас она многое отдала бы за то, чтобы убедиться, что он жив и здоров. Если бы прямо сейчас он целым и невредимым вошел в эту дверь, она бы… пожалуй, испытала огромное облегчение. А потом дала бы хорошего пинка и поинтересовалась бы, о чем он думал три года назад, когда поставил ее на кон за игральным столом — и проиграл. Как будто она была его собственностью, которой можно владеть и которую можно обменять! Что ж, он действительно ею владел — владел ее сердцем и душой — до той самой ночи, пока к ее отцу не явился Фицджелдер и, размахивая распиской Энтони, не заявил, что теперь Джулия — его невеста. Как будто подобные обязательства можно признать законными.
Но то, что Энтони оказался способным на такой поступок, пусть даже в качестве злой шутки, разбило Джулии сердце. Она знала, что это означало. Энтони узнал о том, кем она была на самом деле, и не захотел брать ее в жены. Он просто выбросил ее, точно мусор, каковым считал, и забыл о ее существовании.
В самом деле, Энтони Растмур просто обязан остаться в живых. Если люди Фицджелдера найдут его первым, как тогда она сможет отомстить ему?
— Ось сломана, — заключил Энтони, лорд Растмур, осмотрев дно экипажа.
— Черт! — выпалил его компаньон граф Линдли. — Я же купил этот фаэтон только три недели назад. Недурная вещь, тебе не кажется?
— Полагаю, поломка произошла случайно. — Растмур отряхнул брюки. — Большая часть отличных экипажей имеют оси именно такие, которые крепятся к колесам.
— Разумеется, они крепились, когда я покупал эту чертову развалину. — Линдли присел на корочки и заглянул под экипаж. — Считаешь, это результат плохой работы мастера?
Растмур был счастлив видеть, как его элегантный друг пачкается в дорожной грязи. В конце концов, экипаж принадлежал Линдли. Ему первому и следовало хорошенько изучить дно, хотя что именно его друг надеялся там увидеть, Растмур не понимал. Этот франт ни за что не отличил бы колесную ось от граблей.
Линдли выругался, и Растмур не смог сдержать усмешки. Большинство мужчин отпустили бы цветистое ругательство по поводу сломанной оси, но графа, кажется, больше беспокоила испачканная одежда. Возможно, он бы даже не заметил поломки, которая поставила его в столь неловкое положение.
По правде говоря, поломка вызывала серьезные подозрения. Растмур готов был поклясться, что экипаж приятеля повредили сознательно. Но предполагать такое было просто смешно. Зачем кому-то портить фаэтон графа Линдли? Разве что…
Однако это предположение тоже было смешным. Его дорогой кузен Фицджелдер не унизился бы до такого. Нет, это всего лишь случайность.