Эшли знала, что её слову никто не поверит, поэтому молчала, не смея поднять взгляд.
-- Я же говорила, она проглотила язык от стыда! - воскликнула герцогиня.
Тогда случилось невероятное. На защиту Эшли встала фея!
-- Говорите они ваши, миледи? - фея Сирень встала напротив герцогини и достала из рукава волшебную палочку. - Эти платья создала я и мои сёстры. А я не припомню, чтобы дарила их вам. К тому же, вам должны быть известны законы, голубушка. Правители не должны иметь ни малейшего отношения к волшебству. Однако я знаю, как разрешить эту дилемму. Ваше величество, - Сирень забыла о герцогине и обратилась к королю. - Всем известно, что незнакомка обронила на балу хрустальную туфельку. Её светлость утверждает, что платья принадлежат ей, а значит и туфельки. Золотые, серебряные и хрустальные. Пускай она примерит потерянную туфельку и если та придётся ей в пору, правда раскроется.
На том и порешили. Принц протянул герцогине туфельку, но, даже не надевая было видно, что туфелька чертовски мала её светлости.
-- Как же вы носите туфельки, которые вы даже одеть не в силах? - снова поддела её фея. Женщина выхватила туфельку и разбила её о мраморный пол. Осколки разлетелись по всему залу. Зрители вздрогнули. Звук разбивающегося стекла был оглушителен. Оскорблённая герцогиня убежала прочь.
Принц удрученно заметил, что теперь он никогда не найдет незнакомку. Тогда Эшли встала с колен и, взглянув в его лживые глаза, сказала:
-- Не волнуйтесь, ваше высочество, у меня есть вторая.
Эшли достала из кармана платья вторую туфельку и надела её на ногу. Та идеально подошла ей. По залу снова прошелся шепот: «Что же станет делать принц? Он же обещал взять в жёны владелицу хрустальной туфельки!» Фея взмахнула волшебной палочкой, и кусочки хрусталя собрались воедино. Туфелька выглядела как новая, ни единой трещины. Фея передала хрустальную туфельку принцу и тот надел её на вторую ногу девушки.
-- Позвольте узнать ваше имя, - сказал принц.
-- Замарашка, - гордо ответила Эшли.
-- Что ж, Замарашка, - встав на одно колено, принц произнес её прозвище так, как будто эта была шутка. - Согласна ли ты стать моей супругой?
Эшли посмотрела на короля, на придворных, на фею Сирень. Принцесса, которая однажды станет королевой. Разве не это предел мечтаний любой девушки? Жизнь в роскоши, во дворце... Звучит очень красиво. Настолько красиво, что кажется ложью. Стать женой человеку, которого она возненавидела. Стать принцессой страны, которую уже невзлюбила. Добровольно отказаться от последней грани свободы? Нужно быть сумасшедшим, чтобы согласиться на такое.
-- Нет, - Эшли произнесла свой ответ медленно, нежно и с долей насмешки. Её слова ударили по принцу так сильно, как будто она физически отвесила ему пощечину. И тогда Эшли подумала: плохо, когда не сбывается то, чего хочешь, но куда хуже, когда сбывается то, чего совсем не ждешь.
Фея Сирень подала ей руку, Эшли сняла туфельку, и они обе грациозно вышли из зала. Никто не посмел их остановить.
Принц видел Эшли ещё дважды в своей жизни: на её свадьбе и на своей собственной. Но во втором случае, перед ним предстала уже не Замарашка, а её величество королева Эшли Эрталь. Но это уже совсем другая история.
[1] В переводе с английского «Ash» - пепел, а «Сinder» - зола. Зола, как правило, черная, а пепел - серый. Зола крупнее и тяжелее. Пепел - легкая-легкая пыль, которую можно получить, если дожечь золу. О золе говорят, когда хотят подчеркнуть, что это - продукт сгорания веществ растительного происхождения, а пепел - животного. «Восстать из пепла» может только живое существо; «испепелить взглядом» в значении «превратить в мелкую пыль» и т.п.
III
III
Два года Мэтью снились кошмары. Вернее один единственный кошмар. Его кошмар. Его монстр.
Мэтью снилась скала Слёз. В королевстве Бланшер, в городе Лукас, она была известна как скала самоубийц. С неё прыгали обесчестившие себя девицы. Мэтью стоял на коленях на холодной, ледяной земле. Вокруг бушевала пурга. Небо было черным. За обрывом вместо океана светилась Тьма. А на самом краю спиной к нему стояла Грейс.
–– Грейс! – кричал Тью, чувствую, как каждый шаг к ней превращает его в ледяного истукана. Сперва льдом покрывались его ноги и руки, затем все остальное, а когда он приближался к ней, лед проникал в его сердце.