– Какие очаровашки! Она не будет рычать, если я их поглажу? Ну, мамочка, я их не обижу. Только посмотрю.
Она протянула руку к Салли. Та долго смотрела на нее, потом лизнула ее ладонь, словно соглашаясь. Довольная, Вэл повернулась к щенкам.
– Она не против! Надо же, какие мудрые глаза! Обожаю эту породу. В детстве у меня был спаниель. Какого ты возьмешь, Алек?
– Одного из мальчиков. А ты какого выбрала бы, Вэл?
– Сама не знаю. Пожалуй… вот этого. – Девушка указала на застенчивого пятнистого малыша, стоявшего отдельно от других.
Алек усмехнулся:
– А у тебя хороший вкус. Он лучший в этом помете. Правда, Пат?
Патриция сдержанно кивнула:
– Как раз его я и выбрала для тебя. Возьмешь его с собой?
– Почему бы и нет? Все остальные уже разобраны, да? И даже та девочка?
– Нет, ту девочку пока никто не выбрал. Но ты же хотел мальчика.
– Да я бы обоих взял с удовольствием. Как ты на это посмотришь?
– Бери, если хочешь. Только намучаешься ты с ними. У них не должно быть общего потомства, иначе породу ослабишь.
– Хорошо, я прослежу. Стало быть, они оба мои? Ты уверена?
– Ну, я ведь сказала, – начала раздражаться Патриция. – А что такое?
– Просто хочу одного поручить заботам Вэл. Сможешь присматривать за собачкой по моей просьбе, Вэл?
– Я с радостью, – моментально ответила Вэл, покосившись на Пат. По одному выражению лица Патриции было ясно, как она отнеслась к такой идее. Вэл поспешила разрядить обстановку. – Вот только… не будет ли матушка против? Может быть, лучше, чтобы они оба жили на твоей ферме?
– Девочка поедет на ферму, а мальчика я в любом случае подумывал поселить в тетиной усадьбе. Если ты сможешь за ним приглядывать, я буду очень тебе признателен.
Вэл прекрасно поняла, что он хотел подарить ей этого щенка. Не ускользнуло его намерение и от Патриции. Но обсуждать его в открытую они не решились. Секунду Вэл колебалась, потом все же кивнула.
– Хорошо. Возьму его на свое попечение, – осторожно сказала она.
Алек улыбнулся:
– Вот и славно! Избавишь меня от хлопот! Ладно, Пат, ты, наверное, хочешь переодеться. Мы подождем тебя в машине.
– Долго же вам придется ждать, – пробурчала себе под нос Патриция и ушла.
Алек задумчиво посмотрел ей вслед.
– Выпороть бы ее как следует, – вздохнул он. – Пойдем, Вэл.
По дороге домой все молчали. Обе девушки почти не раскрывали рта, но каждую секунду ощущали присутствие друг друга. Ужин оказался бы весьма утомительным, если бы не миссис Гренвилл, которая решила, что Пат и Вэл вот-вот станут закадычными подругами. После того как Пат в сопровождении Алека отбыла к себе, Вэл окончательно утвердилась в мысли, что никогда не сможет подружиться с Пат.
А еще она поняла со всей очевидностью: если Алек на данный момент и не влюблен в нее, то, по крайней мере, испытывает к ней симпатию, и Вэл не могла сказать, радует ее это или огорчает.
Глава 8
Вскоре Вэл окончательно освоилась в новой жизни и временами полностью забывала о том, что попала сюда обманом. С каждым днем миссис Гренвилл все сильнее привязывалась к ней и все больше ей доверяла. Поправившись, Вэл постепенно начала выполнять обязанности секретаря своей мнимой свекрови. И вскоре стала незаменима, так что миссис Гренвилл уже не могла без нее обходиться.
У них появился обычай работать каждое утро по несколько часов в библиотеке, где высокие окна открывали вид на лужайку позади дома и на море, сверкающее за кронами деревьев. Стол, за которым сидела Вэл, стоял у одного из окон. И этот вид доставлял ей неизъяснимое наслаждение. Ни разу ее не охватывала ностальгия по прежней жизни. Ее очень удивляло и даже беспокоило то, как мало она сожалеет о прошлом.
Как-то в конце ноября, закончив диктовать Вэл письмо, которое та легко записывала и без помощи стенографии, миссис Гренвилл вдруг заговорила о Пат.
– Валентина, когда ты впервые появилась в этом доме, я была уверена, что вы с Патрицией станете подругами. Ее поведение, когда мы столкнулись с ней в Вентноре, весьма опечалило меня. На мой взгляд, она, если уж называть вещи своими именами, была непростительно груба с тобой. Я не понимаю; что на нее нашло. Она ведь такая милая девочка.
– Не нравлюсь я ей, – подсказала Вэл с легкой улыбкой. – По-моему, она ревнует. Она ведь любит вас. И ей кажется, будто вы охладели к ней из-за того, что проводите много времени со мной. Я пыталась подружиться с ней, но она не сделала и шагу навстречу.
– Да, у меня сложилось такое же впечатление, – кивнула миссис Гренвилл. – Глупенькая! Моя симпатия к ней не угасла из-за того, что теперь у меня есть ты. Это же совсем другое. Неужели она не понимает? Вэл… тебе хорошо здесь?
«Она впервые назвала меня Вэл! – промелькнуло в голове у девушки. – Значит, я действительно пришлась ей по сердцу».
– Лучше, чем когда-либо, матушка, – поспешила успокоить ее Вэл. – Я счастлива, что приехала к вам.
– Лучше, чем после отъезда Ларри, – то ли спросила, то ли заключила миссис Гренвилл. – Валентина, ты еще оплакиваешь его?
Вэл покраснела. Ощущение, что она по праву находится здесь и на самом деле является невесткой миссис Гренвилл, тут же исчезло. На этот вопрос ей хотелось отвечать меньше всего на свете, поскольку придется либо нагло врать, либо причинить боль этой доброй женщине.
– Я… это как во сне, – начала, запинаясь, девушка. – Мы были женаты так недолго, и я…
Вэл замечала, потому что не могла лгать в лицо миссис Гренвилл. Она опустила голову, не решаясь посмотреть на нее. Наконец миссис Гренвилл нарушила молчание:
– Мне кажется, я понимаю тебя, Вэл. Думаю, ты на самом деле не любила моего сына. Не бойся согласиться со мной. Ведь я права. Поверь, это никак не изменит моего отношения к тебе.
Вэл подняла на нее взгляд и отвернулась. Настало время открыть хоть капельку правды, чего бы ей это ни стоило.
– Да, вы правы. Я… не любила его так сильно, как следовало бы. И он не любил меня. Между нами была… всего лишь безрассудная страсть.
– Я пришла к такому же выводу. Ларри был импульсивен. Полагаю, он покорил тебя с первого взгляда. Но я уверена, он любил тебя. Иначе не женился бы. Если бы он был жив, он приложил бы все усилия, чтобы ты тоже полюбила его. Вы были вместе крайне мало. К тому же твоя работа отнимала у тебя много времени. Что ж… наверное, так даже лучше. Если бы из-за его смерти ты в таком юном возрасте потеряла интерес к жизни, это было бы настоящей трагедией. Милая моя, – миссис Гренвилл наклонилась и опустила ладонь на плечо Вэл, – я хочу, чтобы ты знала: я все понимаю. Я пригласила тебя сюда, потому что ты жена моего сына и твое место здесь, рядом со мной. Теперь же я желала бы, чтобы ты жила здесь, потому что всей душой полюбила тебя. Не из-за того, что ты была за ним замужем. А из-за того, что ты хороший человек. Я желаю тебе счастья, Валентина. Если ты когда-нибудь полюбишь и захочешь снова выйти замуж, не бойся обидеть меня. Я пойму. – Она поднялась. – Мне нужно в Вентнор по делам. А у тебя утром, кажется, занятия по стенографии. Давай поедем вместе? Я подвезу тебя до школы, а потом заберу.
Откровения закончились, догадалась Вэл. Но она вполне уяснила, что хотела донести до нее миссис Гренвилл.
«Она решила, что я влюбилась в Алека! Без сомнений! Интересно, а что она думает о его чувствах ко мне? Матушка пыталась намекнуть, что, если между нами возникнет серьезное чувство и мы захотим пожениться, она не будет нам мешать. Господи, зачем я только сюда приехала! Так гадко на душе из-за того, что приходится ее обманывать! И хуже всего то, что это самый простой и удобный выход из ситуации. Если я все же соглашусь стать его женой, нужно ли будет открыть ему правду? Конечно, скрывать все было бы непорядочно. Но ничего страшного не случится, если я не расскажу. Ведь я никому не причиню зла, выйдя за него замуж. Тогда все наследство достанется ему, а я останусь всего-навсего его женой».