У Любавы все так легко и складно получалось, что она уже и не думала о том, что для таких выводов у нее мало оснований. Ее окрыляло видение этой истории. И, главное, она поняла, что ее видение было более широким, нежели жены сотника. «Бедняжка Елина! Со всей своей красотой, опытностью и властностью, она даже не понимала, какая вещь находилась в ее руках! Сколько судеб эта вещь поломала. А она с легкостью отдала ее пленной девчонке. Играючи, снова крутанула колесо судьбы».
Отвлекаясь от своих размышлений, Любава вспомнила слова волхва о визите князя и решила привести себя в порядок.
К полудню у крыльца послышался шум многолюдной толпы, топот коней и громкие окрики. Через некоторое время в комнату вошел князь, а следом за ним воевода и некоторая часть дружинников. Судя по звукам под окнами, дружинники не поместившиеся в тереме, ожидали внизу.
Любава пыталась поймать взгляд Вадима, но ей это не удавалось. Он смотрел сквозь нее или отводил глаза в сторону. Дружинники имели вид отстраненный. В какой-то момент девушке показалось, что настала последняя минута ее жизни, и эти воины лишь решают, кто первый донесет до нее это известие.
Все-таки Вадим вышел вперед и произнес тоном, в котором не было ни капли участия или дружелюбия.
— Любава, я пришел сюда, чтобы просить тебя стать мне женой и княгиней моему городу и воинству. Ответь им, согласна ли ты стать моей женой?
С этими словами Вадим поклонился и замер.
Любава задрожала и не нашла, что ответить. В голове стучало одно только слово «княгиня!» и метались мысли: «В жены! Меня? Дочь правителя покоренных соседями земель! Девочку, присланную твоею возлюбленной! Что сказать? Да?»
Сердце стучало почти у самого горла. Она молчала…
«Хочу ли я быть бледной тенью Елины? Развлекать тебя тогда, когда твой разум полон печалей? Охранять тебя от нападок собственного народа и властного волхва, с которым ты не нашел общий язык?
Да!»
Липкий страх холодком полз по спине. Она молчала…
Воины хранили на лице суровую непроницаемость, князь, играя мышцами шеи, не поднимал глаз, Любава дрожала и не находила места рукам…
Наконец, в напряжении, пронизавшем собой всю комнату, зазвенел голос девушки.
— Да, мой князь. Я согласна быть тебе верной женой и доброй справедливой княгиней твоему народу. Я согласна следовать за тобой и носить имя, данное тобой. Я принимаю твое предложение.
Будто бы и не ожидая другого ответа, воевода взмахнул рукой, и несколько воинов внесли в горницу красивые сундуки.
Их разместили на полу. Все поклонились и вышли.
Любава осталась одна. Она с ужасом прислушивалась к восторженным крикам под окнами. Совсем не так она представляла себе подобные перемены в жизни! Конечно, о подобном подарке судьбы, она могла только мечтать. Такого «бога», как князь Вадим, ее «храм» мог бы ожидать веками, несмотря на уверения Елины, что все в ее руках.
«Интересно, Елина действительно настолько любит Сивоя, что ради этого пожертвовала возможностью стать княгиней? Или просто не воспринимала молоденького Вадима всерьез? Сколько лет ему было, когда он признался Елине в любви? Когда подарил ей злополучный перстень, который стоил ему не только семейного счастья, но и благорасположения собственного народа?»
Любава села на край одного из принесенных сундуков и разрыдалась.
На пальце ее снова блестел необычный перстень. Теперь уже он был подарен Вадимом лично ей. Но меняло ли это дело? Почему князь не сказал ей ни слова наедине? Почему был так холоден и отстранен? Не готовит ли он для нее судьбы своей прошлой супруги?
Ей было страшно, обидно и одиноко. Она никак не была готова к предстоящим переменам.
* * *Как ни странно, сама свадьба прошла быстро и почти не запомнилась молодой княгине. Ее торжественно одели, провели по городу, показывая владения, и дали имя. Любава опасалась, как бы при благословлении брака богами Вадим не назвал ее в честь своей возлюбленной, но этого не произошло. Вадим, как и говорил той памятной ночью, оставил ей имя Любава, к которому она так привыкла и которое так ей полюбилось.
Княгиню облачили в драгоценные одежды с витиеватой религиозной символикой, и сам Волегост водрузил на ее голову кичку, которую надлежало носить всем замужним женщинам. Этот головной убор был легок и красив, но Любаве показался очень обременительным.
Только ради Вадима, стоявшего рядом в полном боевом облачении, она и выдерживала эту пытку. Вадим выглядел необыкновенно мужественно в этот день. Кожаные доспехи обтягивали его могучую грудь, темные локоны игриво трепал ветер. Князь держал в руках свой шлем и щурился на солнце, а у Любавы трепетало сердце от столь трогательной сцены. Молодая княгиня не могла дождаться конца церемонии, чтобы остаться наедине с мужем.