- Слушай, я хотел тебе предложить…может…ты захочешь завтра поехать со мной в церковь?
- Что? – не поняла я, - В церковь?
- Аге, - произнёс Елеазар.
- Нет. Давай туда ты без меня.
- Почему? Разве тебе не интересно там побывать?
- Честно? Не интересно. Потому что я не крещённая. Я не была там ни разу. Я церковь только по телевизору видела и… я не верю в Бога. Я точно знаю, что нас кто-то создал, может быть даже Господь, но я склоняюсь к другим, более обоснованным теориям, - я посмотрела на Елеазара и добавила, - Ты уж прости.
- Во-первых, не крещённым тоже можно находиться в церкви. Во-вторых, я не прошу тебя в него верить. Это самостоятельный выбор каждого. Просто я очень хочу, чтобы ты там побывала. Там очень красиво, - Елеазар не намерен был сдаваться, и я не понимала почему. Увидев моё, наверное, скептическое выражение лица, он предпринял последнюю попытку, - Всего один раз. Не понравиться – заставлять не буду.
- Хорошо, - согласилась я, а в глазах Елеазара будто бы пробежала бегущая строка со словами «Ура! Я сделал это!», - Но я не знаю как и что. Наверное, по особенному одеться надо, да?
- Аге. Но это просто. Есть три правила: первое – входить в церковь надо с покрытой головой, то есть в платке; второе – одежда не должна бросаться в глаза и быть слишком…откровенной; и, наконец, третье – желательно быть в юбке, прикрывающей колени, - объяснил Елеазар, - А когда входишь в церковь, надо обязательно перекреститься. Выходя из церкви, тоже нужно перекреститься, но ни в коем случае нельзя при этом стоять спиной к входу.
Я вздохнула, а Елеазар улыбнулся.
- Рад, что ты согласилась.
В воскресенье утром Елеазар зашёл за мной. Я попыталась сделать всё, чтобы выглядеть подобающе. На мне было светло-серое платье с рукавами до локтей. Колени это платье свободно прикрывало. Белый платок я аккуратно сложила и положила в карман куртки, потому как идти в одном платке по улице зимой это очень холодно и неприятно.
Церкви в посёлочке Х не было, нет и, скорее всего не будет. Поэтому мы поехали на электричке в церковь Городины У. Ну, не в сам город, конечно. Эта церковь находилась на окраине города и посещалась преимущественно поселковыми и деревенскими верующими.
Перед входом в церковь я сняла шапку и повязала платок. Мы с Елеазаром перекрестились и вошли в церковь. Довольно-таки красиво. На стенах висят иконы в рамках, а по каждой из них имя святого, изображённого на иконе, и молитва ему.
- А что это за запах? – шёпотом спросила я у Елеазара.
- Ладан, - ответил он тихо и, видя мой вопрошающий взгляд, пояснил, - Ладан это смола Ладанного дерева. Ладан один из даров, принесённых волхвами Иисусу. Ты ведь слышала о пришествии волхвов? – я кивнула, - Мне очень нравится этот запах.
И мне он тоже очень понравился. Здесь была атмосфера спокойствия и тишины. Только кое-где был слышен шёпот молящихся. Они стояли перед иконами и читали молитвы наизусть, а те, кто не знал молитв, читали их. Кто со стены, кто со своего листочка, кто с Молитвословов - книжек, в которых собраны молитвы. Особенно мне понравилось паникадило. Такое большое, ажурное. Практически около каждой иконы висели лампадки. От свечей лился неяркий тёплый свет. У свечей, оказывается, тоже есть свой, особый запах, который ни чем не хуже ладана. Мне кажется, что именно запахи создают атмосферу в церквях. Может, я, конечно, не права, но это сугубо моё мнение.
Елеазар отошёл от меня к иконе Богоматери и, тихонько нашёптывая молитву, зажёг заранее купленную свечу. Кстати, у меня появилась тема для размышлений. Я однажды видела картину Джото ди Бондоне, на которой изображалась сцена изгнания торговцев из храма. А в современной церкви свечи, Молитвословы, благовония и даже иконы надо покупать. Заставляет задуматься.
Около алтаря отец Михаил проводил экскурсию для школьников. Я присоединилась к ним, пока Елеазар был занят. Отец Михаил рассказывал, кому нужно молиться, если у тебя плохое зрение или, например, какой-то тяжёлый недуг. Он рассказывал истории из жизни, когда молитва спасала не только душу, но и тело человека. Всё было очень правдоподобно, но в конце он начал буквально придумывать истории. Возможно, он хотел, чтобы эти дети тоже стали регулярно молиться и ставить свечи, но, как по мне, когда он рассказывал настоящие чудесные истории, всем было намного интереснее, чем когда он начал лгать. Интересно, а он попросит Господа о помиловании после этой лжи?