- В пургу?! – с негодованием спросил волшебник в жёлтой мантии.
- Да, снесёт нас, старых, по дороге, - подтвердил Гриша.
- Не снесёт, если постараться, - сказал Елеазар.
- Ну, раз ты такой смелый, может сам и сходишь? – возмутился волшебник в жёлтой мантии.
- Я как раз собирался вам это предложить, - ответил Елеазар и встал со скамьи.
Он уже было открыл дверь и почти запустил мороз в школьные стены, как я окликнула его:
- Елеазар! – я впервые произнесла его имя вслух. Как только он обернулся, я забыла, что хотела сказать. Теперь-то я помню. Это было что-то вроде «тебя снесёт, опомнись!», но я сказала другое, - Я пойду с тобой.
И после того, как я это произнесла, я стартанула в раздевалку и, одевшись достаточно быстро, подбежала к нему.
Он улыбнулся бородой и пошёл. А я за ним. Интересно, что бы он без меня делал. Ведь он не знает пути до подстанции. А я знаю. Но у меня ещё в «Празднике» сложилось впечатление, что Елеазар умеет выкручиваться из любой ситуации. Может быть, и без меня бы дошёл.
Когда мы вышли за территорию школы, солнца уже не было видно. Обычно, день без электричества тянется долго, но не в этот раз. Кто его знает почему? Путь к подстанции нельзя было назвать коротким. Но, лично для меня, он и длинным не был. Больше всего я боялась сейчас трёх вещей. Первое – темноты. Фонари не шибко спасали от темноты наступавшей ночи. Второе – что на подстанции будет пусто, никого, что все рабочие ушли куда-нибудь. И третье – я боялась Елеазара. Я его мало знаю и иду с ним по полутьме на подстанцию, где мы возможно, будем одни. Но я молчала и не выдавала своих предположений. Потому что пурга задувала снег в рот и глаза. Мы, как слепые котята, брели по снежной дороге, опираясь на мою память. И Елеазар тоже молчал. Очевидно, по той же причине, что и я, но меня это пугало ещё больше. И прикид волшебника ему совсем не идёт. В пурге он кажется не волшебником, который всегда добрый, а ведьмаком, который всегда злой. Когда пурга чуточку ослабила свой порыв, он спросил:
- Далеко ещё?
- Почти пришли, - ответила я, перекрикивая ветер.
И он опять захлестнул нас, продувая джинсы насквозь. И мы с Елеазаром опять замолчали на недолгое время.
- Здесь! – как можно громче крикнула я, когда мы пришли.
Подстанция – бетонное здание с резиновыми полами. Дверь, как ни странно, оказалась не заперта и мы спокойно зашли. Здание кишело всякими энергоштуками: пультами, кнопками, мониторами, предупреждениями об опасности и всем в этом роде.
- Тихо здесь, - полушёпотом сказал Елеазар.
Я кивнула.
- Скорее всего, здесь никого нет.
Теперь кивнул Елеазар.
- Может, поищем кого-нибудь?
- Ага, - ответила я, - Только чур делиться не будем.
Лучше уж он меня убьёт, чем какой-нибудь незнакомый электрик.
- Хорошо, - сказал Елеазар, и мы вместе отправились на поиски разумных существ.
Сначала мы нашли котоподобное пушистое нечто. Вроде бы девочка. Назвали Муркой. Елеазар предположил, что это кошечка одного из электриков, что она местная и находится здесь не просто так. А ещё она ухоженная. И сибирская, с полосками и белыми лапами. Почти сразу выявилась любвеобильность Мурки. Всю дорогу она просидела в моём капюшоне, мурчала и ласково игралась с моими волосами, норовя достать как можно больше прядей из-под шапки.
- Такая милая, - говорила я, - Жалко, что чужая.
- Но ведь у чужих людей тоже должен быть вот такой комочек счастья, - отвечал Елеазар, и я понимала, что он прав, но оставлять здесь кошку не хотелось.
Вскоре мы нашли её миски. Одна с молоком, вторая с простой водой, а третья со следами прибытия супа. Сытенько понямала и теперь играется, милая прелесть.
А потом мы услышали звуки телевизора. Говорила тётенька из новостей о каком-то страшном крушении самолёта, где никто не выжил. Звуки доносились из коморки и сопровождались другими звуками – будто кто-то отхлёбывает чай и смачно жуёт. Елеазар аккуратно постучал в приоткрытую дверь.
- Степаныч? – спросил мужской сильный голос.
Елеазар приоткрыл дверь и засунул туда голову. Он высокий, поэтому мне было видно, что происходило внутри. А происходило вот что.
Дяденька со сталинскими усами в рубашке и комбинезоне замер на стуле, стоящем рядом со столом, с бутербродом и кружкой чая в руках. По телевизору с напряжённым видом говорила та самая тётенька из новостей и, кроме телевизора, ничего больше коморку не освещало.