профессиональном сообществе. А в том, что в действительности происходит с пациентом необходимо детально разбираться лечащему врачу или консилиуму.
– Да, но…
– Это личное?
– Да.
– Тогда я могу тебя спросить, как ты сам оцениваешь
ситуацию?
– Я не понимаю…
– И все же.
– Я не готов перечислить несколько заболеваний которые безусловно встречаются, но только не все вместе, не у одного человека сразу, это нетипично и моя оценка предвзята, я знаю пациента лично.
– Насколько все серьезно.
– Иногда я испытываю страх, вернее ужас и мне самому уже нужна помощь.
– Все так серьезно? Ты не справляешься?
– Да, я не выдерживаю, очень мощная энергетика, одна атака сменяется другой при внешнем дружелюбии и даже любви, я как будто сгораю. Как спичка. Быстро. Очень быстро. Такое со мной впервые…
– Да, вероятно случай действительно серьезный и ты меня заинтриговал.
– Я вас очень прошу мне помочь.
– Хорошо, я приду.
– Спасибо.
На встрече Александр Николаевич нашел время
побеседовать с ней.
Так чтобы у нее это не вызвало подозрений.
Несколько дней после, он пришел к Александру Николаевичу.
– Миша, как ты знаешь, в нашей стране нет принудительной госпитализации.
– Все так серьезно?
– Да Миша, случай очень серьезный. Я еще не встречал подобные проявления разных симптомов полярных по существующей практике заболеваний. Это похоже на эшелонированную атаку. Ничего для меня необычного, но это как будто перед тобой не один сложный пациент, а сразу десять или даже больше.
– Насколько все серьезно?
– Очень Миша, очень серьезно и меня беспокоит, что ты в самом центре событий, вернее в эпицентре и ты
не справляешься.
– Мне не хватает сил, энергии и профессионализма.
– Миша, в стационаре, даже у меня было бы очень мало шансов, при всем богатстве современной
фармакологии, помочь и найти решение данной проблемы. На лечение ушли бы годы и я не уверен в
том, что она бы когда-нибудь вышла здоровой из клиники, да и вряд ли она бы вышла…
– Я с ужасом думаю о вашей возможной рекомендации.
– Ты прав Миша.
– Что же мне делать?
– Беги.
Утром
Когда-нибудь меня найдут мертвым.
И хорошо если в постели.
Ранним утром…
Ад
Меня там уже ждут.
В аду у меня будет много работы.
Профессионалы востребованы.
Даже там.
Особенно там…
Мир обезьян
Мир обезьян не изменится.
Ни сегодня.
Ни завтра.
Никогда.
Капитализм
Строительство обезьянами башни из гуано под проливным дождем.
Скрипка
Кто не умеет на ней играть, но страстно этого желает, склонен к попыткам извлечь прекрасные звуки
из этого инструмента с помощью агрессии.
Их надо учить с детства, долго, кропотливо и с любовью.
Тогда они будут уметь и смогут наслаждаться музыкой и собственным талантом.
Это сложно.
Это долго.
Но другого пути нет…
Получится
Соблазн стать оккупационной администрацией очень велик.
Народ всегда ведёт себя как узник концлагеря.
Безмолвный и терпящий все.
Так было всегда.
В концлагере охранников меньше, чем заключенных.
У отары овец всего один пастух.
Нам надо что-то менять…
Получится?
Школа
Школа делает тоже самое, что и дети.
Она урезает реальность до клипа.
И очень сильно бесится, когда дети делают этот клип еще короче.
Лидерство
Кто первый оденется тот и молодец.
В этом краеугольный камень нашего проигрыша.
Успех
Проактивность, наглость и нахрапистость.
Это не способ достижения успеха.
Это агрессия, с помощью которой отстаивают свое мнение и манипулируют другими.
К успеху это не имеет никакого отношения…
Расплата
Народ хитер умен и талантлив.
Он ждет.
Долго.
Очень долго.
Ждет.
Когда этот жирный и очень опасный кабан-секач заберётся в топкие болотистые лесные чащи, сатанея
от своей наглости, самоуверенности и жадности, которая у людей называется алчность.
В этот самый момент его безжалостно, легко, цинично и расчетливо забьют как обычную свинью.
Жрите миллиарды, покупайте бескрайние поля земли, дворцы и шале с горнолыжными склонами, делайте что хотите.
Продолжайте залезать в топкую землю, которая уходит все глубже и глубже в болотистую илистую трясину.
За вами наблюдают.
Вас ждут.
Давно.
Долго.
Цинично, расчетливо и глядя в ваши глаза…