— Проклятие, ведь я собирался сделать то же самое, — улыбается Крнгриванс и подает мне свой платок. — Сесть! Молодец! Хороший пес!
Собака послушно сидит, ожидая продолжения игры. Конгриванс подает мне руку и помогает стряхнуть траву и листья, прилипшие к платью.
— По-моему, эта тропинка должна вывести нас к дому Оттеруэла. Проверим, так ли это. Да и пса нужно отвести домой.
— Откуда вы знаете, что у него есть дом?
— Это очень воспитанный пес. Полагаю, это пес одного из арендаторов Оттеруэла.
Конгриванс поворачивает на узкую тропинку, пес бежит за ним, а я пытаюсь не отставать от щенка. Противоречивые чувства переполняют меня. С одной стороны, я рада, что нам помешали. Вовремя. С другой стороны, я раздосадована тем, что это произошло так резко. Кажется, Конгриванс хорошо разбирается в собаках.
— У вас много собак в поместье? — интересуюсь я.
— Я давно не был там. Впрочем, собак я действительно люблю, если вы это имели в виду.
— Какое оно, ваше поместье?
— Холмы. А на холмах пасутся овцы.
Он поднимает с земли палку и, замахнувшись, кидает. Собака с готовностью мчится за ней. Любопытно. Он не хочет рассказывать ни о своей семье, ни об имении. С чего бы это? Пора бы Мэри расспросить этого увальня Бартона. Не сомневаюсь в том, что они поладили друг с другом. Хотя не мне упрекать ее. У самой рыльце в пуху.
Проходит несколько минут, и мы выходам на опушку леса, расчищенную под пашню. Во дворе небольшого дома гуляют куры. Мужчина в рабочей одежде склонился над скамьей, на которой грудой лежат какие-то предметы. Маленький мальчик, увидев нас, бежит в дом. Спустя мгновение он появляется в сопровождении женщины. Она спешит нам навстречу, вытирая руки о передник.
— Милорд, миледи, добро пожаловать. Меня зовут Бетти Калвер. Я могу предложить вам холодного чая. Мы с мужем всегда рады гостям.
Мужчина слегка кланяется нам, бормочет что-то невнятное и возвращается к своей работе. Бетти Калвер проводит нас в дом.
— Чаю, миледи?
Я уже готова кивнуть, но Конгриванс опережает меня:
— Спасибо, хозяйка. В такую жару мы с удовольствием выпьем эля.
Я удивлена его тактом. Чай — дорогое удовольствие. Я совсем недавно поняла это. Миссис Калвер разливает эль в кружки. Конгриванс берет со стола две кружки и выходит во двор потолковать с хозяином дома.
Помещение, в котором мы находимся, служит кухней и жилой комнатой одновременно. В очаге, на тлеющих углях, стоит большой чугунный горшок. Пахнет древесным дымом и ветчиной. Из разговора с миссис Калвер выясняется, что ее муж служит у Оттеруэла помощником егеря. Она рассказывает, что сейчас он занят починкой козла. Мое недоумение настолько очевидно, что она заливается смехом.
— Нет-нет, вы не так поняли. Я имею в виду козлы для пилки бревен. Вы же знаете, какие они, мужчины. Разберут на части, чтобы починить, а потом никак не могут собрать. Надеюсь, милорд подскажет ему. Мне нужны дрова, чтобы приготовить еду. Детям вредна недоваренная ветчина и овощи. Мой муж — хороший человек, но не очень расторопный хозяин. Недавно он решил почистить часы, но не смог правильно их собрать. С тех пор часы идут неверно.
Она показывает в сторону красивых старинных часов. На циферблате нарисованы солнце и звезды. В тот же миг часовая стрелка передвигается на четыре. Часы бьют и затихают, после того как я насчитала семнадцать ударов. Значит, к обеду не успеть. Я не спеша потягиваю эль. В доме прохладно. Как хорошо, что не надо играть и притворяться. В комнате появляется малыш, кладет на стол кочан капусты и убегает.
— Извините, миледи.
Миссис Калвер берет со стола кочан, стряхивает с него воду, снимает крышку с горшка и опускает в кипящую воду. Запах вареной ветчины распространяется по комнате.
Из дальнего угла раздается пронзительный детский плач. Судя по всему, ребенок появился на свет недавно. Миссис Калвер тревожно смотрит в его сторону и переводит взгляд на меня. Я понимаю этот взгляд. Неравенство нашего происхождения не позволяет ей просить меня взять младенца на руки и успокоить. Обычно я стараюсь избегать близкого контакта с грудными детьми. Однако на сей раз, совсем неожиданно для себя, я поднимаюсь с места и подхожу к колыбели. Прижимаю к себе теплое тельце. Малышка испуганно смотрит на меня.
— Не вздумай кричать, — говорю ей шепотом.