Я часто вспоминаю, как ты украла мою куклу и вырывала у нее все волосы мы нежно любили друг друга. Я хотела бы вернуть те счастливые времена! Пожалуйста, напиши своей любимой сестричке!
Кэролайн
Что ж, теперь осталось переписать письмо набело.
Иду в глубь сада и вижу престранную картину. Над клумбой склонилась грузная фигура. Да это Бартон! Он без стеснения рвет цветы с клумбы Оттеруэла. Увалень подносит букет к носу. Его лицо меняется до неузнаваемости и становится очень странным и нежным. Не сомневаюсь, букет предназначается Мэри. Она уже не раз появлялась передо мной с цветами, приколотыми к платью.
Бартон видит меня, прячет розы за спину и снимает шляпу.
— Доброе утро, миледи.
— Доброе утро, Бартон. Не знала, что вы любите цветы.
Он краснеет и бормочет что-то невнятное. Затем улыбка озаряет его лицо.
— Мне дали роль в пьесе, миледи.
— Да что вы говорите! Надеюсь, ему не доверили роль феи.
— Так оно и есть, миледи. Я буду играть столяра Пилу вместо одного из здешних лакеев. У бедняги — огромный фурункул на… В общем, он не может сидеть. А еще меня обмажут штукатуркой, и я буду изображать стену, через которую будут перешептываться Пирам и Фисба.
— Не сомневаюсь, что у вас все получится, — искренне говорю я.
— Благодарю вас, миледи. Вы увидите меня с бородой. Иногда я примеряю ее. Вот и теперь представился случай.
— Вам часто приходится выдавать себя за другого?
— Нет, миледи, не часто. Иногда мы с господином…
Он смущенно замолкает.
Ах да! Я забыла о том, что Конгриванс был шпионом. Не на шутку испугавшись, что Бартон раскроет мне государственную тайну, я спешу остановить его:
— Нет-нет, Бартон, прошу вас, не продолжайте. Я все понимаю.
Он смущенно переминается с ноги на ногу, наступая своими огромными башмаками на нежные маргаритки.
— Благодарю вас, миледи.
Я киваю ему, складываю письмо и опускаю в карман. Сейчас подадут завтрак. На сегодня запланированы две репетиции — после завтрака и после обеда. Впервые нам предстоит сыграть всю пьесу целиком, без блокнотов и подсказок. Время, отведенное на репетиции, заканчивается. Собственно, как и мое терпение.
Первая сцена. Мы с Конгривансом сидим в зале. Дарроуби, мистер и миссис Линсли стоят где-то за кулисами. Фанни стоит перед сценой, что-то пишет в блокнот и время от времени дает указания актерам.
Малыш Джеймс появляется на сцене, держа за руку леди Оттеруэл. Он играет индийского мальчика, из-за которого ссорятся Оберон и Титания, царь и царица фей и эльфов. Джеймс лает. Из зала слышится смех. Воодушевленный успехом, малыш лает еще раз.
— Нет, мальчик, — останавливает его лорд Оттеруэл, — не смей лаять!
— Какой непослушный ребенок! — восклицает леди Оттеруэл.
— Прошу вас, продолжайте, — просит Фанни. — Джеймс, ты полаешь позже, не теперь. Не забывай, сейчас ты просто маленький мальчик.
— Гав! — продолжает настаивать на своем Джеймс.
— Довольно! Вон со сцены! — орет Оттеруэл.
Его лицо багровеет не то от гнева, не то от жары. И в самом деле, в зале очень душно.
— Сэр, прошу вас.
Фанни спешит исправить ситуацию. Поздно. Мальчик, похищенный у индийского султана, начинает рыдать. И не только. Теперь он стоит в луже, появившейся только что, — от испуга.
Уилл быстро выбегает на сцену и обнимает малыша.
— Это всего лишь ребенок, сэр. Он еще не понимает… — негодующим голосом пытается защитить он брата.
— Тишина! — орет Оттеруэл.
Я решительно иду к сцене и вижу, что Конгриванс уже там. Он берет мокрого малыша на руки и пытается успокоить его. Тем временем Фанни, словно фурия, бежит на сцену и выдает гневную тираду Оттеруэлу:
— Как вы смеете так обращаться с ребенком! Запомните наконец, Оттеруэл. Я отвечаю за постановку этой пьесы и именно я буду указывать, что следует делать.
— В моем доме, на этой сцене, мадам, я не позволю превращать спектакль в посмешище!
— Уверяю вас, что так и случится, если вы будете мешать мне исполнять свои обязанности.
— Хочу объяснить вам, мадам, что здесь нет незаменимых. Это касается также вас и этого ребенка. Мои арендаторы будут просто счастливы привести мне дюжину детей, способных отлично справиться с этой ролью. Я поставил немало пьес. Мои соседи, люди безупречного вкуса, которые оценили…
— Значит, они люди недалекие, или вежливые, или просто не хотели вас обидеть. И все-таки о ребенке. Ваше поведение в высшей степени оскорбительно для меня и семьи Линсли. Не забывайте, что этот мальчик — племянник графа.