Эмили удивилась, услышав это, и заметив ее удивление, он одумался. Он вовсе не собирался придавать этим словам какое-то особое значение.
– Я… мне нужно заняться вашим преображением, – пробормотала она. – Уже пора.
Он кивнул. Тема, судя по всему, была закрыта, да оно и к лучшему.
Усевшись, Грант смотрел, как Эмили открывает чемоданчик, который принесла с собой. В чемоданчике были грим и всевозможные накладки.
– Бог ты мой, – только и сказал Грант.
Эмили улыбнулась и принялась накладывать краску ему на лоб.
– У каждого агента есть отличительные способности, – сказал она. – Мой дар состоит в умении изменять внешность.
Грант посмотрел на нее. Глаза – единственное, что оставалось в ней от настоящей Эмили, но и этого было достаточно, чтобы их взаимное притяжение вспыхнуло с новой силой.
– Не только в этом, – тихо проговорил он.
– Да? А в чем же еще? – спросила Эмили, не отрываясь от работы.
Он притянул ее к себе.
– Грант, – прошептала она.
Не обращая внимания на ее слабые протесты, он поднял юбку ее поношенного платья и погладил по голому бедру. Кисточка, которую Эмили держала в руке, упала на пол. Эмили схватила его за плечи.
– Грант, грим…
– Грим я не испорчу, – озорно улыбнулся он, не прекращая ласк.
Голова у нее откинулась назад, Эмили тихо застонала.
– Да мы уже готовы, – прошептал он. – Вот и прекрасно.
Ласки его становились все смелее и настойчивей, Эмили задыхалась и стонала. Наслаждение было почти невыносимым… Она прижалась к Гранту, вскрикнула, требуя все большего и большего, и он щедро дарил ей это большее, пока она наконец не обмякла.
– Уметь соблазнять – это воистину настоящее мастерство, – прошептал он.
– Кто же из нас мастер? – слабо спросила она. – Вы или я?
Он рассмеялся и подал Эмили кисточку, выпавшую из ее рук:
– Вам решать.
Дрожащими руками Эмили взяла кисточку и продолжила свои занятия.
Когда она обрела способность дышать ровно, Грант спросил:
– Как же вы узнали, что обладаете этим специфическим даром?
Она продолжала накладывать грим на его лицо, и только взволнованная грудь говорила о том, что Эмили совсем недавно пережила сильнейшее наслаждение.
– Во время моего обучения Чарли познакомил меня с несколькими актрисами. Эти женщины научили меня изменять внешность. Показали, как стать совершенно другим человеком.
Он посмотрел на нее. В ее голосе слышалась легкая тоска, но под гримом выражения лица было не разобрать.
– Например, тому, что делал Лири со своим сообщником, чтобы тот стал похож на принца?
– Не совсем. Я могу изменить свою внешность до неузнаваемости, но не могу загримироваться под какого-то определенного человека. Для это нужно гораздо больше таланта и практики.
– Надеюсь, к исходу ночи мы выясним, кто тот человек, который обладает этим талантом.
– Да, – ответила она, остановившись. – К исходу ночи все будет кончено.
Он знал, о чем она говорит. Кончено будет все. Не будет больше никакой игривой страсти. Они больше не будут проводить вместе дни и ночи.
– Хватит болтать, – решительно сказала она. – Мне нужно сосредоточиться, чтобы сделать все как следует.
Он покорился, но не мог не думать о ее словах. Она права. Если этой ночью они узнают правду, расследование будет закончено.
И до того, как настанет утро, закончено будет не только расследование.
Грант сидел за карточным столом в «Синем пони» и, откинувшись на спинку неудобного стула, смотрел на Эмили. Она стояла у бара, вертя в руке потрепанный зонтик. В тусклом окружении собравшихся ее рыжий парик горел, как огонь. Она выглядела именно так, как положено выглядеть особе легкого поведения, которая выпивает и ждет, что на эту ночь уготовит ей судьба.
Если не считать того, что Эмили едва заметно переминалась с ноги, на ногу. Наверное, это было вызвано нервным напряжением. Ожиданием. Тем же самым ощущением, которое горело внутри и у Гранта.
Как же он не узнал в этой женщине Эмили, увидев ее в тот первый раз? Теперь ему казалось это совершенно очевидным. Хотя когда вошли Ана и Лукас, Эмили пришлось подать им знак. Грант удивился – самым близким друзьям нужен знак, чтобы узнать ее! Пусть это волосы и лицо не Эмили, но чувственное покачивание бедер может принадлежать только ей. Только она так наклоняет голову набок при разговоре, только она таким уверенным жестом отбрасывает с лица волосы.
– Если вы будете и дальше так пялиться па нее, весь притон поймет, что она не просто шлюха, – резким шепотом проговорила Анастасия Тайлер, хлопнув картой по столу рядом с ним.
Грант неохотно отвел глаза от Эмили. Ана права. Его внимание может навлечь на Эмили опасность. Но он просто не может не смотреть на нее, когда она находится где-то рядом.
Лукас положил следующую карту.
– Кажется, вы сказали, что сегодня здесь будет Лири.
Грант хмуро посмотрел на него:
– Судя по полученным мной сведениям, это так. Вы должны знать, что в таких случаях ничего нельзя знать наверняка.
Лукас бросил взгляд на жену и усмехнулся:
– Никогда еще я не слышал более верного замечания.
Внезапно темный румянец залил лицо Аны, и Грант понял, что никогда еще не чувствовал себя таким нежелательным третьим лицом. Значит, эта добродетельная миссис Тайлер и ее муж пережили какие-то собственные приключения?
И вышли из этих приключений в целости и сохранности и после этого поженились.
– Вам следовало бы открыть нам правду пораньше, – сквозь зубы бросила Ана. – Если мы не перехватим Лири этой ночью, то завтра не сможем помешать ему осуществить свои планы относительно принца.
– Я это понимаю, – сказал Грант, притворяясь спокойным, хотя от слов Аны настроение его резко упало. – Но если бы вы и мое начальство доверяли нам, мы не были бы вынуждены брать это дело в свои руки и доказывать, что чего-то стоим.
– Я никогда не сомневалась в том, что Эмили чего-то стоит, – возразила Анастасия, еще больше понизив голос, хотя в глазах ее плясал огонь, изумивший Гранта.
Неудивительно, что Тайлер смотрит на нее с таким обожанием. Под ее милым видом скрывается пылкий нрав. Не такой, как у Эмили, но по-своему очаровательный.
– Если вы закончили ваш спор, – сказал Лукас, – обратите внимание на Эмили. Кажется, она подает нам знак.
Грант резко обернулся. Действительно, Эмили поднесла палец к губам. Они договорились, что она подаст им этот знак, если увидит второго человека, который гнался за ней в ту ночь. Грант поднял брови, сообщая, что он понял, и она едва заметно кивнула в сторону стойки на двух мужчин, которые пили пиво и разговаривали, близко наклонившись друг к другу.
Грант проследил за направлением ее взгляда и узнал человека, которого видел в ту ночь. Ив ярости сжал кулаки, Вот этот ублюдок угрожал Эмили.
– Который из двух? – прошипела Ана, возвращая Гранта к реальности.
Он указал, и Тайлер помрачнел:
– Этого я не узнаю, но знаю того, что слепа.
– Кто он?
– Это актер, и довольно хороший.
Грант прищурился. Актер. Эмили говорила, что научилась искусству грима у актрис. Очень может быть, что второй человек был именно тем, кто должен сыграть в заговоре роль регента. Тем, кого Эмили не смогла узнать, потому что он был в гриме.
Но прежде чем Грант успел высказать свои подозрения, из толпы вышел Каллен Лири и подошел к своим у стойки.
Все внимание Гранта устремилось на Лири. Кажется, он еще не заметил Эмили, но это лишь дело времени. Хотя Грант и знал о ее талантах тайного агента, он не успокоится, пока Лири не окажется за решеткой.
Эмили переменила позу, и у Гранта словно гора с плеч свалилась. Значит, она тоже заметила Лири. Но тут Грант увидел, что она творит: придвигается ближе к двум мужчинам, вероятно, чтобы услышать их разговор. Ее бедра при ходьбе покачивались, привлекая внимание окружающих. А потом настал тот момент, которого Грант ждал с таким ужасом.
Лири обернулся и увидел ее. По его лицу стало ясно, что он ее узнал.