— Пойми меня правильно, дорогая, — проникновенно говорил Марк, заглядывая Элизабет в глаза, — я прекрасно понимаю, что тебе хочется поскорее похвастаться перед родней оксфордским дипломом. И даже готов отпустить тебя на пару дней. Но неделя — это слишком много. У меня напряженный график, и если ты хочешь быть моим помощником, то тебе придется иметь это в виду. Честно говоря, даже два–три дня твоего отпуска сейчас были бы очень некстати.
Лиз только улыбалась и делала вид, что все хорошо. Под конец вечера у нее появилось ощущение, что улыбка навсегда приклеилась к ее лицу, и ей понадобится не меньше недели, чтобы «отскрести» ее от губ. Ей надо будет просидеть в архиве пару недель, разыскивая старые прецеденты? Замечательно! Придется отложить поездку к родителям? Хорошо. Мысль о том, что, получи она другое предложение сегодня вечером, Марк мог бы поехать с ней и быть официально представленным в качестве жениха, Элизабет постаралась загнать поглубже в подсознание. Вероятно, если бы Уотсон потребовал от нее поехать в Арабские Эмираты и продаться в рабство, она и на это внешне отреагировала бы столь же покладисто. Вечер радужных ожиданий превратился для нее в вечер разочарования, но Лиз понимала, что достаточно ей сказать хотя бы слово поперек — и все раздражение вырвется на свободу. Марк обидится — ведь, в конце концов, он не виноват, что Элизабет придумала себе сегодняшний вечер совсем иным. Оставалось улыбаться и делать вид, что она в полном восторге от происходящего.
Однако когда Марк наконец попросил счет, Элизабет почувствовала облегчение. Правда, его признание, что дома ее ждет еще один сюрприз, заставило ее болезненно вздрогнуть. По мнению мисс Смолвуд, сегодняшний вечер уже преподнес достаточно неожиданностей, чтобы она чувствовала себя в силах обрадоваться еще одной. Впрочем, Марк, казалось, даже не заметил ее секундного замешательства, поскольку тщательно проверял счет. Обычно привычка подсчитывать все до пенни слегка раздражала Лиз, но сегодня она была рада тому, что Марк на несколько минут отвлекся.
По дороге домой он непрестанно шутил и балагурил, и Элизабет немного расслабилась. Утихомирившаяся гордость перестала нашептывать ей провокационные требования немедленно объясниться с любимым. Да и домашний сюрприз обещал быть довольно приятным. Предсказуемость Марка здесь играла Лиз на руку. Домашний сюрприз должен был стать гостиной, уставленной букетами цветов, или же ванной, в которой плавают лепестки роз. Ее любимый обожал такие мелочи — именно так он понимал романтику. В первые месяцы, когда они только начали встречаться, он часто устраивал Лиз роскошные вечера, когда их страсть оказывалась обрамлена внешней красотой, словно бриллиант, вставленный в роскошное золото. В последнее время он уже спокойнее относился к девушке, и порой она испытывала странное желание «взбрыкнуть», чтобы показать, что она вовсе не является «законным трофеем» мистера Уотсона. Впрочем, это бы точно не понравилось Марку, и подобные мысли Лиз прогоняла еще быстрее, чем они у нее появлялись.
Полный страсти поцелуй настиг Элизабет еще в кабине лифта, поднимавшего их в квартиру Марка. Несмотря на некоторое внутреннее напряжение, тело моментально отозвалось на прикосновение. Мягкие губы скользнули от рта Лиз вниз по шее, на томительно долгую секунду задержавшись в глубоком вырезе блузки. Задохнувшись от нахлынувшего чувства, Элизабет прильнула к Марку, обвив руками его шею. Его ладони скользнули по ее пояснице вниз и задержались на ягодицах, притягивая к себе. Бедром Лиз тут же ощутила явственное свидетельство его возбуждения и с удовольствием потерлась о напряженный бугор. Ее пальцы торопливо расстегнули несколько верхних пуговиц тонкой рубашки, видневшейся под модным пиджаком любимого, и кончиками прикоснулись к обнажившейся плоти, исторгнув из губ Марка сладострастный стон.
Звякнули открывающиеся двери лифта, и любовники отпрянули друг от друга. Марк пошел по коридору первым, и Лиз любовалась, как движутся под пиджаком упругие мышцы его плеч. Распахнув дверь собственной квартиры, он пропустил даму вперед, и на секунду у нее захватило дыхание. Весь холл оказался уставлен устрашающих размеров букетами цветов — роз и лилий, освещаемых тускло мерцающими «свечными» светильниками. От смешения ароматов Элизабет на секунду стало дурно, у нее закружилась голова. Впрочем, потерять равновесие ей бы не удалось: как только закрылась дверь, Марк, оказавшись за ее спиной, пылко прижал девушку к себе.
Ей нравилось, как его руки властно гуляют по ее телу, неторопливо и уверенно снимая одежду. Блузка Лиз быстро оказалась на примостившемся в коридоре комоде, и ее плечи и шея тут же подверглись нежнейшей атаке поцелуями. Млея от удовольствия, она чувствовала, как ладони Марка расстегивают ее бюстгальтер, и через несколько секунд две упругие грудки буквально выскочили ему в руки. Не прерывая поцелуев, которые казались Элизабет все более и более горячими, он продолжал обнажать ее. Обнаруженные под юбкой эротичные черные чулки заставили Марка довольно заурчать, и его ладонь тут же скользнула в трусики Лиз, отчего она выгнулась, словно довольная кошка, прижимаясь к нему спиной.