Сама площадь выглядела захудало. Скорее, это был небольшой бульвар в рабочем квартале, зажатый между двумя административными зданиями. Отсутствовало привычное разнообразие уличных торговцев и лавок. Лишь назойливые законовещатели, снующие повсюду. Пара мастеров, скромно расположившиеся вдалеке друг от друга, выставили на обозрение отремонтированных фрей-пентаморфов, в надежде продать их какому-нибудь работяге, нагрянувшему из толпы.
Откуда-то снизу, под гневные крики и топот сапог, на сцену неспешно выкатили несколько биокапсул. Внутри находились приговоренные к казни. Совсем еще дети - шесть мальчишек и шестеро девчат. Испуганные до глубины души, они окинули взглядами скандирующую публику, ожидая того, что произойдет дальше.
Приговоренных установили в ровный ряд в самом центре сцены. Вокруг царила атмосфера номенклатурного судилища, организованного исключительно ради праздного увеселения и устрашения остатков идентичности.
Стоя у подножья сцены, среди толпы, я задумался: мы бежим в тишину пустыни, подальше от города, ищем покой…, но перед глазами убивают тех, кто заслуживает жизни, ни на каплю меньше чем мы. Я чувствовал связь с приговоренными, хотел вгрызться зубами в трубки идущие к их капсулам, не дать убить закованных и обреченных. Моя смерть не стала бы напрасной. Но я понимал, это - лишь мысли.
Джуди, внимательно, почти неподвижно наблюдала за происходящим на сцене. Шэннон трепетно держала ее за руку. Нет, я не могу себе позволить этого…
Обрюзглый, седой распорядитель, в золотом ошейнике, подпирающим ухоженную бородку, медленно вышел на сцену. Его черная мантия, едва касалась пола, придавая величественный вид старому официалу. Те, кто с трепетом ожидал оглашения приговора, тут же притихли.
Взойдя на трибуну, он начал вещать уверенным голосом:
«После тщательного рассмотрения объективных данных, полученных во время тайного обряда, и засекреченных показаний свидетелей, чьи имена останутся скрыты на веки, кафедральный трибунал Великой Церкви пришел к следующему решению: признать виновными Даррена, Дарси, Делайлу, Джерри, Дориана, Джоанну, Доэрти, Джилроя, Джеймса, Дарьяну, Дерека и Дейзи в чудовищных злодеяниях, содеянных ими в полной ясности ума и трезвости рассудка.
Учитывая общественную опасность совершенных ими незаконных, бесчеловечных проступков, а так же руководствуясь системой ритуального права - святой, незыблемой, действующей и поныне, коллегия почтенных схимчих судей, не нашла иного наказания для этих мерзавцев, как смерть через полное обескровливание.
На Владычицей хранимой площади, мы изымем то, что было дано им, и то, чем они распорядились недостойно. С этого момента, богоотступники будут лишены права общей крови. Во веке в…»
Не успев дослушать речь «кровопийцы», я вдруг осознал, что Джуди и Шэннон больше нет рядом. Лишь озлобленные, изнуренные тяжелым трудом, лица мужчин и женщин, жадно смотрели на сцену. Их голод - увидеть скорейшую смерть двенадцати испуганных подростков.
С тревогой в сердце, я начал бродить среди толпы, не упуская из рук коляску Джеда. В это время, на сцене засуетились люди, подготавливая необходимое оборудование для казни.
Джед, как и я, озирались по сторонам. Он поворачивал шею так быстро, как только мог, в надежде увидеть Джуди и Шэннон. «Там! Вон там!» воскликнул он, показав иссохшим, костлявым пальцем на кучку динго-ботов, окруживших кого-то.
Под небольшим навесом, рядом с лавкой кукольного мастера, я увидел Джуди, стоящую посреди освирепевших динго. Шэннон нет рядом.
Я знал - Джуди не справится с таким количеством быстрых врагов. И все же, ее несокрушимый взгляд, как знамя, возвышался над четырехпалыми ботами. От нее по-прежнему веяло свободной. Спустя мгновение, я заметил группу пентаморфов, бегущих в ее сторону.
Застыв на месте как вкопанный, я смотрел на происходящее. Старик Джед подняв голову, с прискорбием взглянул на меня. В своих мыслях, мы оба были уже там - на сцене, рядом с остальными, ждущими своей казни.
Внезапно, Шэннон ухватила меня за руку. Испуганная малышка. Ее взгляд наполнен чувством вины. Она растерянна и дрожит.