— Конечно, Ваше Величество, — Левана склонила голову, прошла мимо сестры и бросилась к лестнице.
— Ещё кое-что.
Она замерла, всего в трёх шагах от Ченнэри, и не смела встретиться с нею взглядом.
— Вы жена сэра Хейла, да?
— Да, Ваше Величество.
Она услышала мягкие шаги, и Ченнэри остановилась на ступеньку выше неё. Из любопытства Левана осмелилась взглянуть вверх, сожалея о том моменте, когда увидела усмешку Ченнэри.
— Скажи ему, как я насладилась временем после похорон, — сказала Ченнэри, и её голос походил на поток камней. — Он был таким прекрасным, и я надеюсь, что мы вскоре вновь сможем насладиться обществом друг друга, — она облизнула губы, глядя на беременную женщину. — Вы — везучая женщина, миссис Хейл.
Челюсть Леваны упала, ужас и возмущение заполнили её голову, кровь прилила к лицу.
— Ты врёшь!
Вкрадчивый взгляд Ченнэри тут же стал высокомерным.
— Это ты! — она восхищённо засмеялась. — Во имя Луны, притворилась женой стражника! Ещё и беременной!
Сжав руки в кулаки, Левана повернулась и пошла вниз по ступенькам.
— Я только практиковалась! — крикнула она через плечо.
— Практиковала свои лунные чары? — Ченнэри бросилась за нею. — Или вечное одиночество? Ты же не собираешься привлекать кого-то при дворе в виде бедной беременной женщине! Или… о! — подделывая удушье, Ченнэри зажала рот ладонью. — Ты надеешься, что тебя увидит сам сэр Хейл? Спутает тебя с любимой? Заключит в объятия, поцелует до потери пульса или, может быть, даже повторит то, что привело к твоему нынешнему состоянию?
Давясь от смущения, Левана держалась за вид Солстайс Хейл уже из принципа. Ченнэри думала, что если дразнит Левану, то может всем повелевать, и Левана не хотела принимать это.
— Прекрати, — кипела она, вступая на первую площадку. Она обогнула резную колону и направилась дальше, рука лежала на животе, как у настоящей беременной. — Ты только ревнуешь, потому что никогда не получишь ничего нового со своими…
Она замерла на полпути вниз по ступенькам.
Два стражника стояли на нижней площадке.
Один из них — Эврет Хейл.
Дрожь прорвалась сквозь неё, от пустой утробы к груди, взорвалась у кончиков пальцев.
Несмотря на обучение, Эврет не смог сохранить своё выражение стоизма. Он уставился на Левану-Солстайс и пытался выглядеть профессионально, но оказался лишь противоречивым и запутанным.
— Солстайс? — пробормотал он, нахмурившись и глядя на красивое синее платье, натянувшееся на животе, искусно вышитые перчатки, что он видел в руках жены накануне. — Ты должна отдыхать. Что ты тут делаешь?
Левана сглотнула и пожелала оказаться его возлюбленной.
— Увы, — промолвила Ченнэри, — я думаю, должна была сказать тебе, что он тут. Вылетело из головы, — она спустилась вниз по ступенькам, пока не встала рядом с Леваной, и положила руку на её плечо. — Не волнуйся, глупец. Моя младшая сестра только делает вид, что она — твоя жена, — она перешла на шёпот. — Между нами говоря, она могла бы даже лечь под тебя, да, дорогая?
Левана почувствовала, как всхлип поднимался к горлу, пытался выйти — и смог бы, если она простоит ещё мгновение. Она попыталась подумать о чём-то, что хуже этого мгновения. Эврет видел, как она притворялась его женой, слышал обвинение Ченнэри.
Она считала это унизительным. Она предпочла бы получить шестнадцать ранений в грудь, чем ещё раз пережить это мгновение.
Оттолкнув сестру, она натянула красивое, безупречное лицо и выбежала из зала. Мчалась так быстро, как могла, вопреки страже, что пыталась идти с нею в ногу, игнорируя слуг, что бросались к стенам, дабы не встать на пути.
Она сорвала перчатки, добравшись до покоев. Одна цепочка щёлкнула. Вторая перчатка порвалась. Она расстегнула золотое плетёное ожерелье, почти задыхаясь от необходимости снять его.
Платье свалилось рядом, и её не волновало, испортила ли она его. Она хотела его разрушить. Платье и перчатки превратились в комок — и она запихнула их в угол гардероба, зная, что больше никогда не наденет.
Она была так глупа. Глупая, глупая девочка.
Она никогда не сможет восхищать. Не должна думать, что может быть красивой, обожаемой, заметной. Никогда не должна думать, что она станет хоть кем-то.
Глава 5
Левана присутствовала на коронации в белом с головы до пят, принцессой с восковыми волосами и такой бледной кожей, что она была почти невидима, а лунный дар прятал слёзы.
Она сидела в первом ряду и восхваляла сестру, когда все лунатики восхваляли её, и встала на колени, когда все встали на колени, и со всеми склонила голову. Она отказалась смотреть на Ченнэри, даже когда корону надевали на голову, даже когда она взяла скипетр в руку, когда ей на плечи накинули белый плащ. Тогда, когда она пила кровь своего народа из золотой чаши и надрезала кончик пальца, расплёскивая на мраморной чаше свою, когда говорила обеты, которые, как Левана знала, Ченнэри никогда не принимала близко к сердцу.