Нет женщины, нет девушки, и нет Мэнди в поле зрения.
Он совсем один с его членом. Его огромным, жестким членом, который он теперь держит в руке.
Святое дерьмо!
Я смотрю на его эрекцию, и кровь приливает к моему лицу. Я знаю, что должна вернуться в свою комнату, но не могу. Я слишком загипнотизирована тем, что вижу.
Картина передо мной горячая. Очень горячая, слишком горячая. Это намного лучше, чем я когда-либо видела. И так интимно. Я задерживаю дыхание, когда вижу его.
Всего его.
Он похож на бога, занятого любимым занятием, с красивым, сконцентрированным лицом.
Одна рука обертывается вокруг его члена, двигаясь вверх и вниз в жестких, решительных ударах, а другой сжимает мошонку, заставляя ускорить оргазм, который он преследует. Его губы слегка приоткрылись, когда сквозь грудь пульсирует очередной сексуальный стон.
Я уставилась на головку, налитую кровью, блестящую влажным возбуждением, и что-то дергается между моими ногами.
Он настолько погружен в свое удовольствие, что не слышит меня, хотя я уверена, что мое собственное сердце стучит так громко, что даже Мэнди может услышать это из своей спальни на противоположной стороне холла.
Это слишком личное. Я не должна смотреть на него, особенно, когда у меня нет даже хорошего оправдания или права быть в его комнате. Но в нем что-то есть, в том, как он, кажется, так увлечен возбуждением, что заставляет меня хотеть остаться, нарушая все правила.
Возможно, это — то, что это — ночь, и я могу быть кем-то, кем я не являюсь.
Дерьмо.
Я, вероятно, превращаюсь в чрезмерно любопытного человека. Я вуайерист.
Гореть мне в аду.
Но я не могу двигаться. Движения его руки ускоряются. Его грудь поднимается и опадает. Он ускоряется — подпрыгивая вверх-вниз, приближая себя к оргазму.
Я хочу разделить с ним этот оргазм.
Мое собственное возбуждение растет с каждым движением, каждым его дрожащим вздохом, каждым ударом языка по губам и глубокими стонами удовольствия, вырывающимися из его груди.
Я сильнее прикусываю губу, пока не чувствую вкус крови.
Я хочу прикоснуться к нему, попробовать его, почувствовать внутри себя.
Я хочу заменить его руку своей, поскольку он поглаживает по контуру своей головки. Всосать его язык в свой рот, нежно покусывая нижнюю губу.
Я хочу поцеловать его. Чашу его тяжелых шаров. Взять его в рот, чтобы освободить пульсирование внутри меня.
Я чувствую легкомысленность.
Он затаил дыхание.
Воздух, который я задержала — я должна выпустить его из груди, но я не могу из страха, что он может меня услышать.
Я знаю, что он это сделает.
Но мне быстро нужно вздохнуть, поэтому, не моргая, я отворачиваюсь, не утруждая себя закрытием его двери, и быстро возвращаюсь в свою комнату. Как только я запираюсь внутри, воздух выходит из меня с резким звуком.
Я опускаюсь на кровать, мое сердце бьется по моей грудной клетке, голова кружится, болезненное сожаление и трепетное желание проваливаются сквозь меня. Мое тело трясется, горит.
Он мне нужен.
Почему я не согласилась на его предложение?
Святое дерьмо.
Я понятия не имела, что он выглядит так горячо в постели.
Наблюдение за тем, как он заботится о своих потребностях, будет преследовать меня в мечтах. Хотя мы всем делимся, нет никакой дороги в аду, что я расскажу об этом Мэнди, иначе она будет смеяться надо мной всю оставшуюся жизнь.
Это будет секрет, который я унесу с собой в могилу.
Святое дерьмо.
Через тонкие стены — Боже, этот дом из картона? — Я слышу его тяжелое дыхание и глубокие стоны удовольствия. Он приближается к разрядке. Я заморожена во времени и пространстве. Все, что я могу сделать, это вообразить его лицо, его огромную эрекцию в руке.
Стены могут отделять нас, но я знаю, что в моем сердце он будет моей погибелью.
Конечно, я думала о нем, нас, бесчисленное количество раз в последние несколько недель.
Но я никогда не думала, что увижу его снова. И, конечно же, не так.
Я закрываю глаза, сосредоточившись на его изображении в кровати.
Но теперь он больше не одинок.
Это я, кто делает все развратные вещи. Он стонет, пока я буду ублажать его. Мне нравится мысль, что он возбудился из-за меня.
Моя рука скользит в мои трусики. Между моих ног я промокла до нитки — из-за него. Мышцы внутри меня сжимаются, жара стоит невыносимая. Я скольжу двумя пальцами внутри себя, представляя его пальцы, которые скользят между моих влажных складочек.