— Поехали.
Я пробираюсь мимо него, спускаюсь по лестнице и широко раскрываю дверь в надежде, что темнота скроет мое горящее лицо.
Келлан смеется, и я знаю, что я его развлекаю.
Я думала, что мой наряд оттолкнет его.
Что он тот, кто любитель двойного пушапа, вываливающегося из бюстгальтеров и коротких юбок, которые задираются на бедрах. То, что он может быть таким, даже и не мне приходило в голову.
Ему нравится вызов. Я должна была это знать. И, конечно, его эго — пещерный человек — заставил бы его думать, что я одеваюсь так, чтобы получить от него реакцию.
У него была хорошая реакция. Я вижу это в припухлости его брюк.
Теперь я облажалась.
Я знаю это.
Это память о нашем поцелуе, которая заставляет меня потерять его, и я ничего не могу с этим поделать.
Я не могу ничего с собой поделать. Я хочу большего.
Глава 16
По словам Келлана, мы находимся в тридцати минутах езды от бара. Тем не менее, на своем внедорожнике, несмотря на грязь, прилипающую к шинам, мы делаем это за пятнадцать. Он ездит как маньяк, что, несомненно, является причиной того, почему он врезался в мою машину.
Я сижу на пассажирском сиденье, держась за подлокотник. Когда внедорожник наконец-то с визгом останавливается, мы оказываемся перед чем-то, похожим на другой большой сарай, с мигающей неоновой вывеской, изображающей наездника родео, сидящего на быке.
Как только мы проходим через открытую дверь, я вижу, что он полон людей. Выступает живая группа, и люди танцуют.
Келлан и Мэнди проходят внутрь. Мы вливаемся в толпу. Здесь люди всех возрастов, все подпевают, беседуют и хорошо проводят время.
Когда мы направляемся в барную зону, с левой стороны помещения, я оборачиваюсь, разглядывая пространство вокруг. Деревянный декор кричит о западном шике. Вилы, висящие на стенах, будут серьезным нарушением безопасности в Нью-Йорке, но не здесь.
Здесь они фактически придают месту аутентичную атмосферу.
Когда мы приближаемся к бару, бесчисленные головы поворачиваются, чтобы посмотреть на нас. В Нью-Йорке мы были бы чуть больше чем тень. Но здесь, в маленьком городке, где все, кажется, знают всех, готова поспорить, что завтра нас будут все обсуждать.
Мой внешний вид тоже не помогает. Все смотрят на меня, как будто я только что сошла с другой планеты. Я не была бы удивлена, если бы люди предположили, что я бухгалтер или адвокат Келлана.
Мэнди исчезает после того, как придумала фуфло, о том, что она должна посетить туалет, когда я знаю, что она собирается проверить живую группу.
Келлан машет бармену, чтобы сделать заказ, пока я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на сцену.
— Я думаю, сегодня мне придется ударить несколько лиц, — шепчет Келлан мне на ухо, горячее дыхание проходится по моей шее, когда он наклоняется ко мне. Его ладонь поглаживает мою спину, спускается так низко, что пальцы почти ласкают мою задницу.
— Зачем? Потому что каждая женщина в комнате меня ненавидит? — спрашиваю я, игнорируя злые взгляды, обращенные ко мне.
— Забудь о женщинах. Я говорю о мужчинах.
— Поняла. Ношение офисной одежды — это не то, что здесь делают люди, — бормочу я. — Ты мог бы сказать мне.
— Женщины носят бизнес-наряды, просто не в этом учреждении, поэтому, сегодня вечером ты будешь развратным сном каждого парня, — снова шепчет Келлан. Его горячее дыхание на моей мочке уха, делает невероятно сексуальные вещи с моим телом. Мои соски почти пронзают ткань рубашки, умоляя втянуться в его горячий рот. Его пальцы скользят немного ниже, очерчивая контуры моей тазобедренной кости, затем двигаются к моей заднице. — Черт, женщина, ты выглядишь так горячо, что ты будешь и моей развратной мечтой.
Моя голова откидывается и наши губы почти встречаются, прежде чем я отступаю назад, огорченная желанием в его зеленых глазах.
Откуда, черт возьми, это взялось?
И какого хрена я планировала не следовать моему первому инстинкту и держаться от него подальше?
Мы в баре, его рука на моей заднице, и люди все еще смотрят. Никто не знает меня, но они знают Келлана. Хотя мне все равно, потому что через несколько дней я уеду и не захочу вспоминать об этом городке. Я не хочу, чтобы люди думали, что я трахаюсь с ним или что-то вроде того, что Келлан называет своими завоеваниями. Он недвусмысленно дал понять, что не вступает в отношения, а я не настолько глупа, чтобы думать, что я могу быть исключением.