Я выпрямляюсь, мое сердце бьется сильнее в груди.
— Ты хочешь, чтобы я осталась?
Он пожимает плечами.
— Я не думаю, что это плохо. И, честно говоря, я думаю, что где-то внутри тебя есть деревенская девушка. Думаю, в глубине души ты хочешь помочь мне с фермой.
Должно быть, он шутит.
Глупая, сумасшедшая надежда.
На мгновение я действительно подумала…
Я качаю головой, мое настроение внезапно падает до Нового минимума в моей жизни.
— Ты не заплатишь мне за мою тяжелую работу.
— Вероятно, нет. Это потому, что я уже плачу людям за большую часть работы на ферме. — Он вздыхает. — Но я отличный повар, могу предложить теплую постель, и давай не будем забывать, я всегда буду следить за тем, чтобы ты кончала первой.
— Поразительно. — Я улыбаюсь ему. — Ты чрезвычайно щедр.
— Или хороший хозяин, — говорит он, у него трезвое выражение его лица.
Я слегка толкаю его. Он смеется и ложится на спину, положив руки под голову. На мгновение я рассматриваю возможность прижаться к его груди, но решаю, не стоит.
Мы молчим.
Небо над нами ясно-голубое. Ни одного облака. Лежа на спине, я закрываю глаза и расслабляюсь, впитывая теплые лучи, ветер мягко ласкает мою кожу.
— Ты будешь скучать по мне?
Его вопрос выбивает весь воздух из моих легких.
Я поворачиваю голову к нему и обнаруживаю, что он натянул свою ковбойскую шляпу на лицо. Угол его рта тянет вверх. Это единственное, что я могу разобрать, единственное, что выдает, что это не так серьезно для него, как для меня.
— Думаю, да. — В мой голос просачивается намек на печаль.
— Хорошо. — Его губы дергаются. — Когда ты покинешь меня, я хочу остаться в твоем сознании надолго.
Ты уже в моем сознании, а я еще даже не ушла.
Нет никакого способа, чтобы мы чувствовали такое притяжение и имели миры, разделяющие нас, и все же это происходит.
Келлан поднимает свою шляпу.
— Ты ужасно молчалива.
Я избегаю его глаз, когда мой взгляд возвращается к озеру.
— Я просто думаю, как красиво это место. Вот и все.
Это даже не ложь. Это прекрасное место, но оно не удержало бы мое сердце, если бы не он.
Он поднимается на локте, возвышаясь надо мной и защищая мое лицо от солнца. И затем он наклоняется ко мне, чтобы украсть тот поцелуй, который заставляет меня сорвать с него одежду, который заставляет меня забыть, что мы не пара.
И мы никогда ею не будем.
Глава 24
— Келлан, — я выкрикиваю его имя, когда бросаюсь к сеновалу. — С лошадью что-то не так. Выглядит больной.
— Которая? — его голос срывается, прежде чем он врывается в сарай.
— Вот эта. — Я указываю пальцем на огромное черное животное с самым раздутым животом, который я когда-либо видела. Бедняжка такая раздутая, что я не удивлюсь, если люди почувствуют запах в радиусе пяти миль.
Рука Келлана успокаивающе гладит голову лошади.
— Это же она. Кобыла собирается рожать.
Я смотрю на лошадь, совершенно ошарашенная.
— Что? — Келлан смеется. — Ты думала, что у нее избыточный вес, не так ли?
— Я не хочу лгать, но да, я думала, что это так. — Что является ложью. Но я лучше позволю ему думать, что я думала, что бедному животному не хватает физической активности, чем признать, что я думала, что она раздулась. Мои руки прижимаются к горлу, внезапно нервничая и боясь за благополучие животного. — Разве ты не должен звонить ветеринару?
— Мы находимся в Монтане. Она разродится до его прибытия. — Смеясь, Келлан качает головой и целует меня в щеку. — Ты очаровательна, ты знаешь это?
Больше походит на тупую.
— Я рада, что ты так думаешь, потому что я определенно чувствую себя дурой, — говорю я сухо.
— Ты дурочка, что так думаешь. — Его взгляд перемещается на кобылу. — Мы скоро начнем. Мне нужно, чтобы ты осталась здесь и помогла.
Мои глаза расширяются. Я никогда не была поклонником крови или боли. Я хочу бежать и ждать этого, но вместо этого я слегка спрашиваю: — Как?
— Продолжай говорить с ней, пой ей. Ей это нравится. Если она не справится сама, я вмешаюсь, но это редко случается.
Я смотрю на него.
— Тебя здесь не будет?
— Я буду снаружи, заканчивать с делами. — Он сжимает мою руку. — Не волнуйся. Просто скажи ей, что все будет хорошо. Давать жизнь — такая красивая вещь. Я хочу, чтобы ты была рядом с ней.
Он прав. Это прекрасная вещь. Вся родовая деятельность длится всего около пятнадцати минут, но это похоже на совершенно новый жизненный опыт. Я ожидала, что это будет отвратительно, но это не так.