— Мы за кулисами, — шепчет Мэнди. — Я не могу в это поверить.
Я тоже.
И почему наши имена на пропусках?
— Мэнди, — шепчу я. — Откуда они узнали наши имена?
Она пожимает плечами.
— Вы выиграли билеты, не так ли?
— Да, но как вы, наверное, заметили, они все еще в моей сумочке. — Я указываю на Джоша. — Что ты ему сказала?
— Давай поговорим позже, хорошо? Наслаждайся.
— Хорошо. — Несмотря на мое отвращение к чему-либо чему-то, на что указывает «Mile High», я немного взволнована. С того места, где мы стоим, мы можем видеть всю сцену. Техники проносятся мимо нас, настраивая различное музыкальное оборудование, в то время как группа настраивается, совершенно не обращая внимания на суету вокруг них. Дальний конец площадки наводняется людьми и раздаются первые визги восторга.
— Саундчек почти закончился. Они на разогреве перед «Mile High», — говорит Мэнди, указывая на парней на сцене.
Несмотря на то, что это странно волнует, я чувствую себя самозванкой.
— Я не думаю, что мы должны быть здесь.
— Расслабься, — говорит Джош. — Мы — гости. Конечно, мы должны быть здесь. Хотите что-нибудь выпить? — Он указывает на стол с различными угощениями.
Я качаю головой в знак того, что мне ничего не нужно.
— Какие мы гости? Мы всего лишь выиграли билеты.
Джош берет две охлажденные банки содовой и вручает одну Мэнди.
— Я знаю кого-то, кто знает кого-то, — говорит он, по существу.
— Говорила же тебе. — Мэнди стреляет в меня предупреждающим взглядом. — И мы не собираемся быть неблагодарными ребятами, не так ли, Ава?
— Конечно, нет, — бормочу я.
Место постепенно заполняется людьми. Прожекторы начинают гаснуть, погружая всю территорию в тусклое зарево. Первые огни камер и смартфонов мигают вокруг нас.
— Идемте. Я думаю, они начинают, — говорит Джош.
Мы следуем за ним по лестнице на нижний уровень, где несколько охранников стоят на страже, все с одинаковым пугающим выражением лица. Мы занимаем свое место перед барьерами как раз вовремя, перед самым началом открытия шоу.
Толпа сходит с ума, когда зажигается свет. Все так ярко, что мне нужны солнцезащитные очки.
— Тейлор! Тейлор! Тейлор!
— Тейлор, я сделаю тебе минет.
— Возьми меня, Тейлор. Возьми меня.
— К. Тейлор! Я люблю тебя!
Я никогда в жизни не слышала столько воплей.
Я никогда не видела, чтобы так много камер мигало.
«Mile High» выходят на сцену, и толпа взрывается овациями. Даже Мэнди кричит мне в уши.
Черт. Жаль, что я не подумала взять с собой затычки для ушей, чтобы не оглохнуть.
Я смотрю на четырех парней в уютных синих джинсах и черных футболках. Их лица окрашены в белый цвет; черные следы их глаз; их черты скрыты за красивыми карнавальными масками, которые создают драматический контраст с имитацией огня, горящего в огромных корзинах, расставленных по сцене. Я должна признать, что они похожи на живую картину, которая, я уверена, является образом, к которому они стремились.
Гитарист наигрывает на гитаре мелодию, в которой я признаю медленную, современную рок-версию «Волшебной флейты» Моцарта, в то время как вокалист стоит на месте, голова опущена над микрофоном, его темные волосы покачиваются в имитируемом ветерке.
Он горячий.
Мэнди права.
Он действительно горячий. Даже несмотря на то, что движущиеся тени, отбрасываемые огнем, затрудняют восприятие, я могу судить по его мускулистому телу.
С маской он похож на фантазию.
Неудивительно, что женщины по всему миру сходят с ума от него.
Они, наверное, думают, что он оправдает их фантазии даже без маски.
— Интересно, что бы случилось, если бы он снял маску и грим, — говорю я, забавляясь, не в состоянии сдержать фырканье. — Он, вероятно, какой-то старый чувак с хорошим телом и ничто другое не для него.
Парень проходит мимо, раздает напитки VIP-гостям, или нам.
— Он не такой старый, — кричит Джош и передает мне банку пепси.
— Откуда ты знаешь?
— Я просто знаю.
— Они всегда играют какую-то часть «Волшебной флейты» в начале каждого концерта, — кричит Мэнди. — Это их гимн или что-то типа того.
Я не хочу указывать на то, что настоящий автор Моцарт, потому что, хотя я и не поклонник классической музыки, гитарист действительно ее качает.
Несколько мгновений спустя, музыка исчезает на заднем плане, вокалист смотрит вверх, и снова раздаются крики.
— Это К. Тейлор, — кричит Мэнди. Видимо, сегодня она взяла на себя роль рассказчика.
— Благодарю. Я поняла эту часть, — говорю я и иду, открывая свою банку и делая большой глоток.