Когда Келлан продолжает петь последнюю строчку, толпа взрывается. Я не знаю, когда песня была выпущена, но он, должно быть, пел ее раньше, потому что люди знают текст, они знакомы с ритмом. Он перестает петь, но гитарист продолжает играть.
Толпа начинает скандировать:
— Тейлор! Тейлор! Тейлор!
Но вместо того, чтобы обратиться к толпе, он поворачивается ко мне и сексуально выгибает бровь.
Улыбка искажает его губы. И затем он наклоняется вперед и обхватывает мой подбородок между пальцами, целуя меня в губы перед аудиторией.
Мое дыхание замирает.
У меня кружится голова.
Мое сердце колотится.
В какой-то момент песня заканчивается. Келлан отпускает меня и говорит что-то в микрофон. Но я не могу разобрать его слов. Как будто мир вокруг нас растворился в ничто. На периферии моего разума я знаю, что охранник возвращает меня на мое место, в то время как все, что я могу сделать, это сосредоточиться на том, чтобы спуститься по сцене, не падая.
Я чувствую шок Мэнди перед тем, как она шепчет мне на ухо:
— Какого черта, Ава? Почему ты мне не сказала?
Я открываю рот, чтобы объяснить, что понятия не имею, но слова застревают.
Мне нужно выбраться отсюда.
Онемев от шока, я взлетаю, протискиваясь сквозь толпу, пока не добираюсь до задней части палатки. Мне нужно расстояние, и чтобы Мэнди прекратила задавать вопросы.
Группа продолжает свой сет. Я получаю час наблюдения за ним. Слушать его великолепный голос, когда он поет одну песню за другой. Час, в течение которого мой шок медленно стихает, освобождая место для пульсирующего чувства подозрительности и гнева.
Один или два раза, я думаю, что вижу, как его глаза бродят по толпе, возможно, в поисках меня, но я не могу быть уверена. Тем не менее, я прячусь в тени, вне его поля зрения. Я не хочу, чтобы он снова позвал меня.
Ковбой превратился в рок-звезду!
Я качаю головой.
Что. Это. За. Ад.
И я была настолько глупа, что влюбилась в него.
Это был худший шаг, который я могла сделать в своей жизни.
Глава 29
— Ты в порядке? — Мэнди спрашивает в который раз, ее беспокойство растет с каждой секундой. Когда я киваю, она шепчет: — Ты не знала, не так ли?
Я качаю головой и иду за Джошем к его грузовику.
Я не хочу поднимать шум из-за того, что Келлан — рок-звезда, но…
Черт возьми!
Он рок-звезда.
Я все еще не могу в это поверить.
Вот почему он был таким скрытным. Он, наверное, подумал, что я могу продать его историю таблоидам.
Что со мной не так?
Почему я не могу показать энтузиазм по поводу того, что ковбой, которого я встретила, — известная рок-звезда?
Джош говорит что-то о вечеринке, когда все, что я хочу, это запереться в своей спальне и погуглить жизнь «Mile High».
Должно быть, были какие-то признаки, какие-то подсказки, а я была слишком слепа, чтобы увидеть их. Но я знаю действительную причину. Мне просто не было интересно. Возможно, никогда не будет.
Я виню своих родителей и их безумную одержимость оркестром. Они испортили для меня музыку, и теперь я не могу быть нормальной женщиной, визжать и носить футболки с веерами.
— Пожалуйста, отвези меня домой, — говорю я и мой голос дрожит.
— Мне было поручено не делать этого, — отвечает Джош.
Мне не нужно спрашивать, кто поручил.
— Я не очень хорошо себя чувствую.
Мэнди стреляет в меня обеспокоенным взглядом.
— Несмотря на то, что он делает, он хороший парень, Ава, — говорит Джош.
— Я никогда в этом не сомневалась, — вру я.
— Ты ему нравишься. Вот почему он прошел через все трудности, чтобы организовать вам выигрыш билетов.
Я оборачиваюсь к нему:
— Что?
— Ох, черт. О чем я только думал? — Он хлопает себя по лбу. — Я не должен был упоминать об этом. Давай забудем, что я только что сказал. — Его губы зажимаются. В зеркале заднего вида я вижу, как его выражение лица темнеет, как будто он уже сказал слишком много.
— Все в порядке. Ты можешь сказать мне, — говорю я слабым голосом.
Он резко вдыхает.
— Послушай, я не знаю, что происходит между вами, но я могу сказать тебе, что он никогда не был таким. Он никогда не делал этого ни для одной женщины. Я думаю, тебе нужно поговорить с ним. Просто послушай его, а потом решай сама радоваться или злиться.