Я намеренно её не хвалю, когда проверяю свой телефон и смотрю на значок сигнала.
— Чёрт подери. Нет связи.
Что не удивительно.
Мы находимся посреди неизвестно чего. Без сомнения, потому что девяносто девять процентов территории США имеет мобильную связь, которая ловит везде. Мэнди удалось найти один процент, где связь не ловит, даже не прилагая усилий.
— Нет сигнала, — говорю я и роняю мой телефон в сумку, которую затем бросаю на заднее сидение, среди чемодана с косметикой Мэнди, нескольких обувных коробок и бесчисленных модных журналов, которые она нагребла во время остановки на заправке. За эти деньги она могла купить, как минимум, две дорожных карты. Эта мысль делает меня лишь более раздражённой.
Глава 2
Мы едем в тишине в течение долгого времени. В какой-то момент я хотела попросить её вернуться на автозаправку, но затем отбросила эту идею. Во-первых, она так часто поворачивала, что я сомневаюсь в том, что она найдёт дорогу обратно, прежде чем дождь начнёт лить стеной. А во-вторых, АЗС находится в двух часах езды. Если погода продолжит свою игру, у нас будет три-четыре часа, чтобы найти мотель, прежде чем наступят сумерки.
— Я могу развернуться, — предложила Мэнди, выдёргивая меня из размышлений.
— Нет, просто продолжай ехать. Дорога приведёт нас куда-нибудь. — Я открываю глаза и смотрю на небо, волнуясь. Собравшиеся облака делают свет тусклым, оставляя дорогу в полутьме. Хоть сейчас всего лишь четыре часа дня, такое ощущение, будто уже наступает ночь. Так как автомобиль ехал вперёд, первые тяжелые капли дождя начали падать на лобовое стекло.
В течение нескольких минут дождь превратился в сильный ливень, а дорога стала напоминать огромную лужу. Двигатель ревёт, шины скользят по грязи, а видимость настолько плохая, что Мэнди пришлось сбавить скорость и наклониться вперёд, чтобы видеть сквозь затуманенное стекло.
— Может, остановимся и переждём? — спрашивает Мэнди.
— Нет, не останавливайся. — Я повышаю голос, чтоб перекричать шум дождя. — Я боюсь, что если мы остановимся, колёса застрянут в грязи и больше никто никогда нас не найдёт здесь. Никто не сможет прожить на содовой и Твинкис.
— Ты права. — Мэнди жмёт на педаль газа, и двигатель рычит в знак протеста. — Мы почти там, — говорит она в сотый раз, бросая очередной нервный взгляд в мою сторону.
Я щурюсь, чтобы рассмотреть дорогу, но уже слишком поздно, чтобы разобрать тёмный силуэт справа.
— Дерево! — кричу я.
Вместо того чтобы свернуть на другую часть дороги, Мэнди резко выворачивает вправо, меня придавливает ремнем безопасности, когда мы едва избегаем столкновения с деревом.
Гром эхом раздаётся вдалеке, один раз, другой, и тогда я понимаю, что это не гром, а звук сдыхающего двигателя.
Машина кряхтит несколько раз… а затем резко останавливается.
— Это было близко. — Мэнди склоняется над рулём, тяжело дыша.
— Да. Можно сказать и так.
Она поворачивает ключ в замке зажигания, но ничего не происходит. Она пытается снова. Опять ничего.
Двойное дерьмо.
Это не хорошо, совсем не хорошо.
— Ава? — паника в её голосе зашкаливает.
— Все будет в порядке, — вру я, хотя знаю, что это то же, что и лживые обещания. Более, чем вероятно, нам придётся провести ночь в машине, прижимаясь друг к другу, чтоб согреться, в надежде, что дождь рано или поздно прекратится.
Я делаю мысленную заметку злиться на неё всю оставшуюся жизнь.
Я вглядываюсь в темноту за окном. Небо почернело, и проливной дождь делает невозможным рассмотреть что-либо дальше, чем на несколько футов.
Кроме дорожного знака, состоящего из деревянной панели, которая показывает рогатый скот, я понятия не имею, где мы.
— Замечательно. Просто замечательно. — Шепчу я.
Мы замёрзнем до смерти.
Эта мысль пугает меня настолько сильно, что я дрожу, кутаясь в грубой ткани куртки, и едва смотрю в темноту.
Мэнди бросает на меня нервный взгляд и пытается запустить двигатель ещё несколько раз, но всё безуспешно.
Попали.
Теперь мы точно застряли.
— Это стоило того, чтобы попытаться. — Говорит Мэнди, вызывающе поднимая подбородок.
Я смотрю на неё в недоумении.
— Кто, блядь, пытается развернуться на грунтовой дороге под проливным дождём?
— По крайней мере, я не сижу на заднице, ничего не делая.
Мэнди никогда не заткнётся. Если мы продолжим в том же духе, то это будет продолжаться день и ночь. Кто-то должен взять на себя шоссе — и, этот кто-то — я, как обычно.