Черт возьми, мне следовало остановиться после второй порции текилы. Я потеряю сознание посреди встречи с Рафаэлем. Что, если у меня потекут слюни? Мужчина продолжает говорить, но теперь кажется, что он уплывает далеко-далеко. Я настолько растерялся, что на мгновение мне показалось, что он произнес мое имя. Однако это не имеет смысла. Я его не знаю. Я прижимаюсь ближе к Рафаэлю, уткнувшись носом в его шею и вдыхая его запах.
— Веспетта. Дыхание Рафаэля обдувает мои уши. — Мне нужно, чтобы ты сказал — да.
— Да, — бормочу я.
Мои веки кажутся такими тяжелыми. Разговор продолжается. Затем раздается шарканье и шорох, когда люди подходят к столу. Кажется, они что-то подписывают. Должно быть, это очень важный контракт, раз их здесь так много. Рафаэль держит меня крепче, берет ручку у Гвидо и наклоняется вперед, записывая что-то в толстую красную книгу.
— Мне нужна ваша подпись здесь. Рафаэль вкладывает ручку мне в руку, но она выскальзывает из моих пальцев и с грохотом падает на пол.
— Вы хотите, чтобы я подписал? — Я открываю глаза и вижу размытую комнату. — Почему?–
— Чтобы подтвердить, что вы присутствовали при подписании контракта. Это традиция. Он снова протягивает мне ручку и притягивает книгу ближе. — Просто здесь.–
— У вас странные традиции. Я хихикаю и, помещая шариковую ручку на линию внизу страницы, куда указывает пальцем Рафаэль, подписываю свое имя. — Получу ли я долю от сделки, которую вы только что заключили?–
— Да. — Его губы сейчас на моих. Дегустация. Утверждение.
Я позволяю себе восхищаться его ртом, в то время как мое сознание ускользает. Последнее, что я слышу, — это более энергичные итальянские слова старика. Вероятно, он отчитывает нас за поцелуи посреди деловой встречи.
— Vi dichiaro marito e moglie.
Яркие огни обрамляют взлетно-посадочную полосу. Мой самолет готов к взлету и ждет прибытия пассажиров. Гвидо останавливает машину в нескольких футах от самолета и выключает зажигание.
— Рафф. Были здесь.–
Я убираю волосы, упавшие на лицо Василисы, слегка лаская костяшками пальцев ее мягкую щеку. Она выглядит такой молодой, когда спит. — Я в курсе.–
— Когда ты вернешься?
— Я не пойду с ней, Гвидо.
— Но я подумал…. Почему?–
— Я сказал ей, что люблю ее, но она мне не поверила. Она сказала, что я не знаю, что значит по-настоящему любить кого-то. И она была права. Я пытался уговорить ее остаться со мной, покупая ей подарки. И высказывание угроз. Я отпускаю ее, чтобы она могла решить сама. Я открываю дверцу машины и выхожу с Василисой на руках. — Возьми сумку из багажника и поторопись.
— Моя сумка?–
— Со сменой одежды. Вы садитесь в этот самолет, чтобы убедиться, что моя жена благополучно прибудет в дом своей семьи.
— Я никуда не поеду. Калоджеро нанесет ответный удар в ближайшие двадцать четыре часа. Я тебе нужен.–
— Я знаю. И я с ним справлюсь. Один.–
— Черт побери! В его команде личной безопасности более десяти человек!–
— Закрыть. Твой. Рот. Потому что если ты разбудишь Василису, я тебя задушу, — усмехаюсь сквозь зубы. — Сделка, которую я заключил с Бьяджи, включает гарантию отсутствия свидетелей. Я собираюсь уничтожить Калоджеро сам.
— Рафф…
— Эта дискуссия окончена.
Стоя у подножия трапа, стюардесса прижимает к груди края своего пиджака и наблюдает, как я приближаюсь. Я поднимаюсь по ступенькам, Гвидо следует за мной. Внутри салона я осторожно опускаю свой драгоценный груз на бежевый кожаный диван. Василиса шевелится, ее глаза слегка трескаются.
— Мы дома?
Я приседаю рядом с ней и провожу тыльной стороной ладони по ее подбородку. — Скоро.–
— Хорошо, — бормочет она.
Ее глаза закрываются. Я никогда не думал, что отпустить что-то может быть так больно.
Острые когти пронзают мою грудь, пытаясь вырвать мое гребаное сердце. Я лезу в карман и достаю кольцо, которое положил туда раньше. Это один из моих. Просто прочная полоса из простого серебра, которая практически ничего не стоит. Я попросил ювелира изменить его размер, чтобы он соответствовал ее тонкому пальцу. Он пытался убедить меня, что оно будет слишком маленьким, как будто я не буду знать каждый дюйм своей жены. Взяв ее правую руку в свою, я надеваю ремешок на ее безымянный палец. Русские традиционно носят обручальные кольца на правой руке, и я хочу почтить этот обычай. Кольцо идеально подошло.
— Farei qualsiasi cosa per te, vespetta, — шепчу я, наклоняясь к ней и целуя ее слегка приоткрытые губы. — Perfino lasciarti andare.