— Что вы наделали? — задыхается она, ее глаза растеряны и горят.
— Я тебе перезвоню. — Я бросаю телефон на стол и поднимаю руки вверх, защищаясь. — Что бы это ни было, это был не я. Клянусь, малыш.
Я понятия не имею, что могло так ее расстроить, но я знаю, что это не может быть что-то, что я сделал. Я бы предпочел отрубить себе руки. И ноги. Перережь себе горло. Мне придется обдумать правильный порядок, но настроение останется прежним.
— Вы послали Сергея убить сицилианца Васи!–
Ой. Ну, думаю, это был я. — Этот придурок не ее. Де Санти — киллер, который похитил и держал нашу дочь в заложниках более двух месяцев. Ты на самом деле не ожидал, что я отпущу это?
Нина мчится через комнату. — Пожалуйста, Роман. Тебе нужно позвонить Сергею и сказать ему, чтобы он прервался.
— Точно нет.–
— Василиса в него влюблена, котик. Схватив мою рубашку в горсть, она практически тыкается носом в мой. — Вы отзываете Сергея. Сейчас!–
— Что? Нет, она не может в него влюбиться.
— Она планирует вернуться на Сицилию! — Нина кричит мне в лицо, тряся меня. — Я пытался убедить ее сказать тебе правду, но она боялась, что ты поступишь именно так!–
Я смотрю на жену, пока внутри меня бушует огненная буря. Моя малышка не может влюбиться в проклятого Де Санти, не так ли? Я уже организовал ужин, пригласил своего бухгалтера и сказал ему, чтобы он привел с собой сына. Мальчик работает в отделе делопроизводства дома престарелых. Хороший, надежный парень. Ровесник Василисы. Не гребаный наемный убийца, живущий на другом континенте.
— Нина, детка, она просто в замешательстве.
— Она ни черта не запуталась! Она любит его! — Моя милая маленькая женушка теперь ревет так громко, что я боюсь, что окна могут разбиться. — Вы не можете этого сделать! Ее отец не может убить человека, которого она любит! Это уничтожит ее, Роман! И это уничтожит тебя!–
— Вася заслуживает хорошего человека. Кто-то, кто будет охранять ее.
— Разве ты не понимаешь? Она не хочет хорошего. Она хочет его. И он все это время защищал ее. Даже когда ты не мог.
Я хмурю брови. — О чем ты говоришь?–
— Торговый центр. Взрыв двадцать лет назад. Рафаэль Де Санти — человек, который спас жизнь нашей дочери!–
Это. это невозможно. Но. Ох блин. Как бы мне ни хотелось опровергнуть слова Нины, я каким-то образом знаю, что это правда. С того момента, как я встретил Де Санти более десяти лет назад, я всегда задавался вопросом, что с ним случилось. Я так и не установил связи.
Вася.
Я вскакиваю со стула и хватаю телефон.
Стрелка спидометра зависла над отметкой в сто миль в час. Я сильнее нажимаю на педаль газа, лавируя между другими машинами на дороге. Сейчас пять минут седьмого. Самолет Рафаэля только что взлетел. Без меня. Не имеет значения, я полечу первым коммерческим рейсом, на который смогу попасть, как только узнаю, что человек, которого я люблю, в безопасности. Еще есть время. Мой дядя предпочитает работать по ночам. Я делаю успокаивающий вдох, но воздух внезапно попадает в мои легкие, и я почти врезаюсь в идущую впереди машину.
Разница во времени. Я забыл про чертову разницу во времени! Сицилия опережает Чикаго на семь часов. Там сейчас два часа ночи. Нет нет нет!
Уличный фонарь передо мной становится красным. Я сильнее нажал на газ. С боковой дороги приближается пикап, и я едва его не замечаю, пролетая через перекресток. Наш район находится всего в миле отсюда. Я снова звоню Рафаэлю. И опять.
Нет ответа.
Нажимая на тормоза на подъездной дороге, меня так трясет, что я едва могу открыть дверь машины. Я не закрываю ее, просто бегу, поднимаясь по каменным ступеням к входной двери по две за раз.
Дверь папиного кабинета приоткрыта. Я захожу внутрь и смотрю на отца. Слова застряли в моем сдавленном горле. Папа стоит рядом со своим столом, прижав телефон к уху. Мама стоит перед ним, сжимая его рубашку.
— Сергей. Глубокий голос моего отца нарушает тишину. — Прервать.
С моих губ срывается сдавленный звук облегчения. Я откидываюсь спиной к стене, потому что мои ноги готовы подкоситься. Мои глаза пристально смотрят в глаза отца. Он все еще держит телефон у уха. Мышцы его челюсти напряжены, а брови нахмурены.
— Мне он нужен, Сергей. Понимаешь? он лает и опускает трубку.
Я даже не дышу, ожидая, что великий Роман Петров скажет что-нибудь.
— Папа? — Я хнычу.
Мой отец глубоко вздыхает, опустив глаза. Избегая смотреть на меня.
на 15 минут раньше
Мой телефон звонит, как только я снова включаю его и как раз в тот момент, когда я тянусь к входной двери. Имя пилота загорается на экране. Я смотрю на свои наручные часы. Пять минут второго.