— Мы готовы к взлету, босс.
— Хорошо. — Я киваю, хотя он меня не видит, затем жду. Я не могу заставить себя попросить подтверждения того, что я уже знаю.
— Она не пришла. Мне очень жаль, босс.
Засунув телефон обратно в штаны, я направляюсь на кухню. Мои шаги звучат глухо в огромном пространстве, отражаясь эхом от стен, этот звук жуткий в темноте дома. Я не зажигаю лампы, пересекая комнату. Лунный свет освещает мне путь к холодильнику.
Некоторые говорят, что пить красное вино холодным, а не комнатной температуры — кощунство. Мне всегда казалось, что такой вкус довольно пресный. Взяв из холодильника стакан на ножке, а затем бутылку, я прохожу через гостиную и останавливаюсь на пороге террасы. Сколько раз я заставлял этих рабочих красить эти французские двери? Четыре? Пять? Ребята, конечно, наделали при этом много шума. Как я им приказал. Все для того, чтобы моя веспетта могла чувствовать себя как дома.
Забавно, как я провел более двадцати лет, зарабатывая кучу денег, строя свою империю. Все время я был убежден, что это принесет мне счастье. Слишком поздно я понял, что все это было не чем иным, как пылью на ветру. Все мое богатство не могло помочь мне достичь того, чего я хочу больше всего. Любовь Василисы. Точно так же, как ни одно из дорогих украшений, которые я ей подарил, никогда не вызывало улыбки на ее лице, в отличие от глупых рисунков, которые я для нее нарисовал. И вот я на вершине своего успеха, владею очень многими вещами. Но не обладая ничем ценным.
Теплый ветер дует мне в лицо, когда я выхожу на террасу и сажусь на шезлонг в дальнем конце. Крошечные огни далеких рыбацких лодок разбросаны по темной глади моря, мерцая на волнах. Я наливаю себе бокал вина и наблюдаю за ними.
— Становишься безрассудным в старости, Де Санти? — говорит мужской голос из тени слева от меня.
— Похоже на то. Я откидываюсь назад и делаю глоток вина. — Был долгое время. Как жизнь, Белов?
— На самом деле все было вполне нормально. Пока какой-то ублюдок не решил похитить мою племянницу. Он выходит из темноты и опирается спиной на перила, скрещивая руки на груди. Сияние луны отражается от пистолета, который он держит.
— Итак, пахан приказал тебе решить за него эту проблему, не так ли?
— Я бы сделал это, даже если бы он этого не сделал—, — огрызается он. — Какого черта, Рафаэль? Мы сотрудничаем уже много лет. Это была своего рода расплата? И если да, то для чего?–
— Это не так.
— И что? Вас кто-то нанял для этого? По какой цене? Дерьмо. Если бы ты позвонил Роману, когда получил контракт, он бы заплатил тебе двойную цену только за то, чтобы ты немедленно отправил ее обратно.
— Мне сказали, что не все вещи имеют цену. Теперь я убежден, что это правда. Я киваю в сторону пистолета в его руке. — Не стесняйтесь делать то, ради чего вы пришли сюда.
— Что, ты будешь просто сидеть и позволять мне убить тебя?
— Таков план.
— Почему?–
— Потому что альтернативный исход этой встречи — я убью тебя, Белов. И, к сожалению, я не могу этого сделать.
Мой взгляд скользит по маршруту, который мы с Василисой прошли, когда провели день на моей яхте, все время чувствуя на себе взгляд русского. Он, наверное, думает, что я блефую, и ожидает, что я в любую секунду вытащу оружие. Если бы на его месте был кто-нибудь другой, мститель Петрова был бы уже мертв. Но Василиса обожает своего дядю. И я никогда не смогу убить того, кого она любит.
— Ты собираешься провести всю ночь, просто глядя на меня? Я спрашиваю.
Белов смеется. — Знаешь, я мог бы поклясться, что ты один из здравомыслящих.
— Боюсь, приобретенное безумие — один из худших видов. Если вы его подхватите, лечения уже не будет. Я встречаюсь с ним взглядом и выплескиваю остатки вина. — Позаботьтесь о ней.
Он поднимает пистолет, целясь мне в грудь. — Я буду.–
В ночи раздается выстрел.
Пуля пронзает мою плоть; ударные волны расходятся по всему моему телу. Боль разрывает мои внутренности, поджигая каждое нервное окончание. Если бы кто-то воткнул мне в грудину перегретый стержень, скручивая его при этом, я думаю, это было бы именно так.
Где-то рядом вдруг звучат ноты знакомой песни. Я почти смеюсь, когда узнаю — Гангстерский рай. Музыка становится громче, когда Белов лезет в карман и достает телефон, прижимая его к уху. Не обращая внимания на то, что его прервали, он поднимает пистолет и целится мне в голову.
Я вижу, как шевелятся губы Белова, когда он разговаривает с тем, кто его зовет, но теперь все звуки приглушаются, остается только тихое бормотание. Становится все труднее дышать. Свет лодок намного более размыт. Я закрываю глаза и позволяю тьме забрать меня. Но на пороге мимолетная мысль вторгается в мой разум.