— Она тебе нравится.–
— Да.–
— Господи, черт возьми, Рафф. Я знаю, ты привык получать все, что хочешь, включая женщин, но это? Шантажировать эту девушку, чтобы она осталась здесь, угрожая убить ее родителей? Сотни женщин — красивых женщин — готовы броситься на вашу сторону. Все, что вам нужно сделать, это щелкнуть пальцами.
— Ты имеешь в виду, помахай моей кредитной картой.
— Рафаэль…–
— Тема закрыта, — перебиваю я. — Завтра я собираюсь нанести визит Калоджеро. Одного из его головорезов видели в порту Катании. Наш крестный останется в Палермо, как мы договорились, иначе ему не понравится напоминание, которое я ему назначу. Я не позволю ему посягать на то, что принадлежит мне.
Когда я вернулся на Сицилию, Манкузо — в то время Дон Коза Ностра — уже утратил контроль над большей частью восточной части острова. Территорией от Катании до Рагузы управляли банды. Мне потребовалось два года, чтобы исправить эту ситуацию и взять территорию под контроль. После того, как Калоджеро вступил в свою роль в Семье, я согласился на его владычество над западной Сицилией, но восточное побережье находится под моим правлением.
— Калоджеро теряет деньги, используя круизные лайнеры и пассажирские паромы для перевозки своей продукции. Ему нужен доступ к основным грузовым маршрутам, а все они проходят через порт Катании. Я не думаю, что он откажется от этого, Рафф.
— Не мои проблемы. Я не хочу, чтобы его наркотики были в моем порту. Я хватаю куртку со спинки дивана и встаю. — Я иду спать.–
— А где это будет, позвольте спросить? Поскольку, судя по всему, ты отдал свою спальню нашему заложнику.
— Гостевая комната.–
— Почему бы вместо этого не переместить ее туда?–
Я встречаюсь взглядом с братом. — Потому что с этого момента она будет спать только в моей кровати.
Глава 5
Ветхая таверна, где Калоджеро обычно проводит дни, расположена на тупиковой улице в старой части Палермо. За исключением разрушительного воздействия времени и безжалостного средиземноморского солнца, это место ни капельки не изменилось за все годы. Засранная дыра, которую я помню из своей юности, до сих пор выглядит как дыра, с внешней поверхности которой отслаивается краска.
Когда я открываю шаткую дверь и вхожу в мрачный интерьер, меня поражает запах несвежего алкоголя и прогорклый запах сигарного дыма. Вдобавок к этому через открытую заднюю дверь доносится и тяжело висит в воздухе безошибочный запах рыбы с соседнего рынка. Каждое место в этом гнилом месте пустует. Единственный посетитель заведения сидит за небольшим садовым столиком, установленным во внутреннем дворике. Ему чуть больше семидесяти, он склонился над разложенной газетой и пьет кофе. Позади него, прислонившись спиной к стене, но всего в нескольких футах от него, стоят двое вооруженных мужчин. Их глаза следят за мной, пока я пересекаю пустую таверну и направляюсь к лидеру сицилийской мафии.
— Какое дело привело тебя сюда, Рафаэль? Калоджеро подносит чашку кофе ко рту; его глаза никогда не отрываются от газеты.
Я сажусь за стол и провожу его. Он может вести себя могущественно и очень важно перед своими людьми, но мы оба знаем, что единственная причина, по которой он сейчас находится на этой руководящей должности, заключается в том, что Семья была в полном беспорядке после того, как я убил предыдущий дон.
— Думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос.
Мой крестный отец наконец поднимает глаза, но его взгляд задерживается на моем лице лишь на кратчайшее мгновение, прежде чем он ускользает. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
Я качаю головой. Вид этого человека вызывает ненависть во всех клеточках моего существа.
В Италии крестный родитель максимально приближен к семейным отношениям. Некоторые люди даже считают эту связь сильнее, чем настоящие кровные узы. Когда я был ребенком, этот человек был моим примером для подражания. После того, как моего отца убили, Калоджеро занял его место. Он взял под свою защиту мою мать, брата и меня. Когда мама и Калоджеро встретились, я никогда не возражал ни одному из них. Я верил, что мой крестный отец был хорошим человеком. Но правда в том, что он был трусом. Возможно, сейчас он и дон, но он все тот же старый цыпленок, который ничего не сделал, когда его предшественник объявил мою мать предательницей и казнил ее.
— В следующий раз, когда я поймаю одного из ваших людей в Катании, пытающегося подкупить портовых рабочих, я отрежу ему язык, и вы обнаружите его труп, брошенный у вашей входной двери. Я хлопаю рукой по столу, от чего чашка кофе и стакан с водой дребезжат. — Не шути со мной, кампари. Или у тебя может быть перерезано горло, как у Манкузо.