Я разрываю пищевую пленку зубами и каким-то образом умудряюсь засунуть щетку в рукав. Затем я продолжаю просматривать остальные материалы.
Губка. Еще полотенца. Презервативы. Действительно? Кто, черт возьми, трахается в самолете? Я качаю головой и продолжаю. Зубная нить. Мм-хм. Я отрываю его на расстоянии вытянутой руки, оборачиваю два конца вокруг пальцев, чтобы он натянулся, а затем раздвигаю их настолько сильно, насколько могу, проверяя, насколько он прочный. Мой дядя однажды показал мне, как задушить кого-то гарротой, и… Дерьмовая нить рвется при втором рывке. Ага. это не сработает. Я переключаю внимание на нижнюю полку.
Чистящие средства, но бутылки слишком большие, чтобы их можно было спрятать. Пластиковые перчатки. И. дезодорант-спрей. Мужской. Размер путешествия. Идеальный.
Я хватаю контейнер, выпрямляюсь и засовываю маленький баллончик с тюбиком за пояс джинсов. Дверь распахивается, как раз в тот момент, когда я поправляю свою большую рубашку, чтобы прикрыть спрятанный тайник.
— Вы сделали? — спрашивает осел. Я полагаю, что Хэнк ранее называл этот выступ Винни.
— Ага. — Я нажимаю кнопку, чтобы спустить воду в туалете, затем мою руки, пока нетерпеливый член смотрит на меня из дверного проема. Жопа. Дыра.
Не имея другого выбора, я выскакиваю из ванной. Тем временем скрытый дезодорант впивается мне в бедро. Я не уверен, какой вред я могу нанести дезодорантом и зубной щеткой, но посмотрим. Мне нужно попытаться сбежать, как только мы приземлимся, а затем найти телефон, иначе у меня никогда не будет другого шанса.
У моего отца есть связи по всей территории США. Он сразу придет за мной. Или, если мы находимся не близко к Чикаго, папа позаботится о том, чтобы кто-нибудь забрал меня и отвез в безопасное место, пока он не приедет. И он убьет этих ублюдков.
Прыгать.
. в очень.
Прыгать.
. очень.
Прыгать.
. болезненный путь.
— Мы здесь—, — говорит Винни примерно через час. — Сейчас я собираюсь освободить твои ноги, но если ты попытаешься потянуть что-нибудь еще раз, ты пожалеешь об этом.
— Где мы? — кротко спрашиваю я, решив, что пора изменить тактику. Может быть, если они подумают, что я перестал сопротивляться, они ослабят бдительность?
Этот ублюдок игнорирует мой вопрос. Он перерезает застежки-молнии на моих лодыжках, затем хватает меня за плечо и дергает меня, чтобы я встала. — Двигаться.–
Я шагаю между сиденьями, а затем спускаюсь по узкой лестнице из самолета на взлетную полосу, придурок номер один позади меня и придурок номер два впереди. Воздух свеж, и легкий ветерок доносит запах морской воды. Мы близко к побережью. Флорида может быть? Здесь гораздо теплее, чем в Чикаго.
Ублюдок, чьи яйца я прижал к колену, Хэнк, останавливается у подножия лестницы, глядя на грунтовую дорогу, уходящую от взлетно-посадочной полосы. Я оглядываюсь вокруг, осматривая окрестности. Нигде не видно ни души, и кроме одного небольшого здания в стороне, никаких других построек. Это вообще не настоящий аэропорт. Просто аэродром. Асфальтированная взлетно-посадочная полоса. Трава. И холмистая местность. Я никогда не был во Флориде, но не думаю, что она выглядит так.
Где-то надо мной раздается пронзительный птичий крик, и я поднимаю голову вверх, сосредотачиваясь на источнике. Это чайка. Я щурю глаза, потому что солнце высоко в небе. Полдень. Это не может быть полдень. Меня схватили ближе к вечеру.
— Гвидо опаздывает, — говорит Винни, подходя к Хэнку, его крепкая хватка на моей руке не ослабевает.
— Он скоро будет здесь. Хэнк пожимает плечами и лезет в карман за пачкой сигарет.
Я отбрасываю мысли о времени суток и пристально смотрю на зажженную зажигалку в руке Хэнка. Мой пульс резко возрастает, адреналин бьет по моим венам, когда я смотрю на маленькое пламя. Это мой шанс. Но мне нужно, чтобы моя рука была свободна.
— Можно мне один? — Я спрашиваю. — Пожалуйста?–
Хэнк прищуривается на меня. — Сколько тебе лет? Тринадцать?–
Я подавляю желание снова ударить его коленом и вместо этого улыбаюсь. Как и моя мама, я, возможно, ниже ростом, чем большинство женщин, но я уверен, что этот засранец увидит выпуклость сисек под моей мешковатой рубашкой.
— Двадцать три.–
— Да, конечно, — фыркает Хэнк, вынимая сигарету из пачки и предлагая ее мне.
— Вы не возражаете? — Я выдергиваю руку из сжимающих, похожих на сосиски пальцев Винни.
Винни кряхтит, но отпускает меня.
Я беру предложенную сигарету и кладу ее между губами, отбиваясь от нескольких прядей волос, которые легкий ветерок бросает мне в лицо. Еще больше неповторимого морского воздуха проникает в мои ноздри, когда я медленно перемещаю руки к поясу джинсов. Хэнк снова щелкает своей — Зиппо— и протягивает ее мне.