Мои ладони прижаты к горящим щекам. Я не могу поверить, что он это сделал. И он будет обнаженным, когда снова заберется на яхту, а это значит, что я смогу увидеть все, что пропустил в этом молниеносном взгляде. Все шесть с половиной футов самца обнажены, мокрые, великолепное мужское тело.
Как я буду изображать безразличие к этому?
Я слезаю с шезлонга, намереваясь спрятаться где-нибудь на главной палубе, пока Рафаэль снова не оденется, но меня снова охватывает непреодолимое желание увидеть его. Может быть, я мог бы просто взглянуть так, чтобы он не заметил?
Пригнувшись низко к палубе, я прокрадываюсь к передней части поста управления и выглядываю за борт, пытаясь заглянуть за носовую часть лодки. Глубокие синие воды спокойны, за исключением легкой ряби на поверхности. Никаких убийц с голыми задницами нигде не видно. Я бегу к задней части флайбриджа, но там то же самое. Просто спокойные просторы Средиземноморья.
— Рафаэль? — Я звоню.
Ничего.
Где он, черт возьми? Как долго человек может находиться под водой? Прошло как минимум две минуты. Я карабкаюсь обратно в открытую кабину и спускаюсь по металлической лестнице в корму лодки, а затем по ступенькам к ватерлинии.
— Рафаэль! — кричу я с плавательной платформы, тщетно осматривая глубину. — Это не смешно!–
Он утонул? Что, если его кто-то съел? Ебать. Ебать. Ебать! Я стягиваю шорты и скидываю топ, оставаясь в одном комплекте из белого кружевного бюстгальтера и трусиков. Сердце колотится в груди, тревога за Рафаэля давит на меня, но я не могу заставить себя сойти с платформы в море. С тех пор, как я посмотрел — Челюсти—, у меня глубоко укоренился страх перед акулами. Я умею плавать достаточно хорошо, но только в бассейнах.
— Рафаэль! — На этот раз я кричу, вытягивая его имя. Нет ответа.
Истерический всхлип срывается с моих губ, когда я опускаюсь на край настила и опускаю ноги в воду. Если морское чудовище съело Рафаэля, оно должно быть очень огромным, чтобы проглотить его целиком. Если он пойдет за мной, я, вероятно, едва замечу, как он откроет рот. Быстрая и безболезненная смерть.
— Пошел ты, Рафаэль—, — фыркаю я и соскальзываю с платформы в ужасающие глубины, как раз в тот момент, когда снизу поднимается большая искаженная водой фигура.
Я кричу и закрываю глаза. Вода плещется вокруг меня, когда я размахиваю руками, пытаясь уйти, и моя спина сталкивается с лестницей для плавания, выдвинутой под поверхностью воды. Что-то большое и толстое обвивает мою талию. Я снова кричу, пиная ноги, чтобы ударить…
— Ma che cazzo! Василиса!
Я замираю. Откройте один глаз. Потом другой. Рафаэль находится в воде передо мной, его правая рука обнимает меня за талию, а левой рукой он держит лестницу позади меня.
— Я думал, ты чертов Кракен, — выпаливаю я, пытаясь сделать успокаивающий вдох.
Он наклоняет голову, и при этом движении несколько капель воды с его волос попадает прямо на мою грудь. — Кракен?–
— Да!–
Его губы плотно сжаты, а брови нахмурены. Думаю, я мог его разозлить. Из его груди исходит глубокий рокочущий звук, и в следующий момент он разражается смехом.
— Это не смешно! — Я обнимаю его за шею, держу за него изо всех сил. — Я думал, ты утонул, придурок! Вы хоть представляете, как я боюсь купаться в море? У меня чуть не случился сердечный приступ, когда я размышлял о том, как переплыть акул, осьминогов, китов и…. и. гигантские черепахи, чтобы я мог добраться до тебя!–
Глаза Рафаэля внезапно темнеют. Он больше не смеется. Его хватка на моем животе крепчает, прижимая меня к его груди. Я стою очень-очень неподвижно, осознавая, что его тело практически прижалось ко мне. Его взгляд ловит мой взгляд и удерживает его с той же яростью, с какой его рука сжимает мое тело. И его твердый, как камень, член прижимается прямо к моему сердцу.
— Теперь в этих водах таится только одно чудовище, мой огненный ландыш. Он склоняет голову и целует меня в плечо. — Но я думаю, ты знаешь, что он никогда не причинит тебе вреда.
Волнующая дрожь пробегает по моей спине, а затем еще одна, когда он целует меня в шею. Мой подбородок. Уголок моего рта. Я чувствую себя проводником высоковольтной энергии, но для всей этой сырой энергии нет выхода. Я попал в ловушку его электрического поля, и каждый раз, когда его губы касаются моей кожи, происходит полный сбой системы. Наконец его рот захватывает мой. Кусается. Беру. Утверждение. Я отвечаю на его поцелуй, хотя знаю, что не следует этого делать. Не следует этого допускать. Но какими бы когнитивными способностями я ни обладал, они поджарились. Короткое замыкание. Сгорел дотла.