Ее внимание привлекает приближающийся автомобиль. Гвидо паркует свою спортивную машину рядом с тропинкой, ведущей к причалу. Я не спускаю глаз с Василисы, когда она бросает последний взгляд в мою сторону, а затем подходит к Гвидо и его машине. Только после того, как она благополучно оказывается внутри гордости и радости моего брата, я включаю двигатели и направляю яхту обратно к бухте, где я увидел эту подозрительную лодку.
Сегодня вечером звезд не будет. Всего лишь крошечная полоска лунного света, пробившаяся сквозь облака, которого было недостаточно даже для того, чтобы осветить сад под балконом. Я едва могу различить очертания нескольких оливковых деревьев вдалеке и куст олеандра рядом со старинным водяным насосом на краю лужайки. Все остальное туманно, как и мои чувства. Я крепче хватаюсь за обернутое вокруг меня массивное банное полотенце, провожу расческой по все еще мокрым волосам и вздыхаю.
Что я буду делать, когда Рафаэль вернется домой? Он до сих пор не вернулся после того, что заставило его сегодня днём убежать на яхте, а я уже несколько часов нахожусь на иголках. Могу ли я сделать вид, что между нами ничего не произошло? Я не думаю, что смогу. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я снова оказываюсь в этой воде, заново переживая каждую ее секунду. Корю себя за то, что получаю от этого слишком много удовольствия. За то, что желала его.
— Ты простудишься, Василиса.
Я напрягаюсь.
Шаги. Медленно и решительно приближаясь. Тепло у меня за спиной, когда Рафаэль останавливается прямо позади меня. Шуршит ткань, и он накидывает мне на плечи свой пиджак.
— Ты что-нибудь намазал на загар?
— Да, — шепчу я, глядя на территорию внизу. — Куда ты раньше ходил на лодке?
— Мне показалось, что я заметил нарушителей. Но это были просто тупые туристы. Его руки останавливаются на перилах балкона, по обе стороны от меня. — После этого мне пришлось заехать в Мессину, чтобы урегулировать проблему с местной бандой наркоторговцев.
— Я не знал, что ты торговаешь наркотиками.
— Я не. Именно этим и занимается Коза Ностра в своей части Сицилии. Здесь, на восточном побережье, есть несколько небольших групп, торгующих наркотиками, и пока они следуют моим правилам, я оставляю их в покое.
— А если нет?
Он отпускает перила и обхватывает меня за талию. Я задерживаю дыхание, полностью настроившись на его прикосновения, когда его ладонь скользит ниже, под край полотенца и между моими ногами.
— Если они этого не сделают, я лично казню всю банду. Точно так же, как мне пришлось сделать сегодня вечером.
И вот она — одна из главных причин, почему меня так безумно тянет к нему. Никакой сахаристости. Никакого притворства. Даже удерживая меня здесь против моей воли, он обращается со мной как с равным. Я прекрасно осознаю, какие метафорические весы стоят между нами — он сильнее, злее и держит жизни моих близких в своей покрытой шрамами руке. И все же я никогда не чувствовал себя под его властью. Он никогда не заставлял меня чувствовать себя неполноценным.
— Нам нужно поговорить, — задыхаюсь я, когда он проводит пальцем между моими складками.
— О? — его грубый голос насмехается над моим ухом. Затем он вводит в меня палец.
— О сегодняшнем дне. — Я хватаюсь за перила для поддержки и раздвигаю ноги. — Об этом.–
Поцелуй касается моей шеи. — Я весь во внимании.–
Он вытаскивает палец только для того, чтобы засунуть его обратно, глубже. Другая его рука скользит по внутренней стороне моего бедра и поднимается выше. Дрожь пробежала по моему позвоночнику до самого ядра, как только его большой палец нашел мой клитор. Мое дыхание учащается. Тяжело дыша, я прижимаю полотенце к груди и прислоняюсь к его груди.
— Что ты хотела обсудить, Веспетта? — подсказывает он, ускоряя темп.
Да, что я хотел обсудить? Что то, что произошло сегодня на яхте, больше никогда не повторится, пока я стону от удовольствия, а его палец уткнется в меня?
— Ничего, — задыхаюсь я, когда моя влага пропитывает его руку. — Я не хочу об этом говорить. Или сегодня раньше. Я просто хочу. От меня вырывается небольшой всхлип. Чего, черт возьми, я хочу?
Он сгибает палец и прижимает его к месту, благодаря которому я вижу звезды. — Ты просто хочешь, чтобы я тебя трахнул?
В моем теле вспыхивает сверхновая, уничтожая каждое облако на небе.
— Да.–
Я убираю руку от дрожащей киски Василисы и подношу ее ко рту.
— Хорошо, — говорю я, слизывая с пальца ее сладкий сок. Затем я беру ее на руки и несу к кровати. Над изголовьем кровати горит настенная лампа для чтения, ее сияние омывает молочную кожу Василисы. — Если хочешь, можешь выключить свет. Схватив рубашку по бокам, я раздираю ее, отправляя множество пуговиц с грохотом на пол.