Утром в лагерь приходил участковый милиционер, искал двух ребят, тех, что угнали в колхозе белую лошадь.
Пушкин наше всё.
(Вот такая физика)
В каждой школе есть такие классы, куда учителя не любят ходить и даже боятся. Был такой класс и у меня. Пятнадцатилетние, какая уж там физика. Дисциплину держать практически невозможно. Можно писать жалобы директору, звонить родителям, но всё это полумеры.
Если долго искать выход, он обязательно найдётся. В конце урока, совершенно неожиданно я рассказала ребятам, что у Пушкина не всё ладилось с точными науками. Учитель математики нередко украшал журнал единицей. Звонок прозвучал в полной тишине, а я дала ребятам слово, что в конце каждого урока мы будем говорить о Пушкине. Из наших коротких бесед они узнали, что Пушкин жил среди забот, волнений, любил, страдал, дружил, испытывал материальные трудности, был женат на красавице, имел четверых детей и погиб на дуэли.
Дисциплина наладилась. Если я на уроке увлекалась своей наукой, мне вежливо указывали на часы и напоминали: «пора говорить о Пушкине». Самой большой наградой для меня стало признание отъявленного лоботряса Лёшки Никитина. На последнем уроке физики он сказал: «Спасибо. Я окончательно понял, Пушкин был тоже человек!».
Чудо! Чудо!
Что такое лето! Лето — это большой учительский отпуск, это свобода, это речка, поле, чай в беседке допоздна, ночные разговоры и, конечно, это книги, не прочитанные зимой. А еще лето- это когда можно смотреть в бездонное голубое небо и следить как неспешно плывут причудливые облака.
Под моими окнами река Дубна, за рекой поле. Поле уходит в даль, и земля кажется похожей на глобус. На краю поля деревня, в деревне храм. Он почти не виден. Но его можно слышать. По утрам в воскресные дни издалека приходит нежный хрустальный призывный колокольный звон. Благовест. В один из таких дней наши «девочки» семьдесят плюс решили пойти в храм за реку на службу. Кто не смог пойти, передали мне записочки о здравии и о упокоении своих близких с вечера. Река наша не глубокая, перейти её вброд не составляет труда, думала я, но противоположный берег очень крутой и подняться вверх будет практически невозможно. Ночью я не спала и уже решила от этой идеи отказаться. К утру забылась тревожным сном и в семь часов была на ногах. Собралась духом, перекрестилась и пошла на берег ждать своих подруг.
Река, к моему удивлению, была по щиколотку, но то что я увидела на противоположном высоком берегу меня не удивило. Потрясло!!! По крутому берегу от самой воды до верха были отрыты ступеньки, кроме как Божьим промыслом объяснить это явление я не могла. Мысли мои порхали как бабочки. Кто? Когда? Для кого? Вдалеке послышались голоса моих подруг. Я бросилась к ним с вопросом: «Видите вы это чудо?» Одна из подошедших высокая седоволосая строгая дама ответила: «Да какое же это чудо? Это Димка Козаков вчера вечером на тот берег свою капусту окучивать ходил».
Встреча
Жила и выросла я в одноэтажном деревянном доме. За границей нашего сада начинается городской стадион. Туда родители безбоязненно отпускали меня гулять. Я знала всех волейболистов, футболистов. Для них я была живая красивая кукла с огромным бантом. Некоторые даже считали, что я приношу их команде удачу. После соревнований меня бережно переправляли через забор в руки моего деда и получали угощение — крупные, красные, теплые яблоки.
Иногда по воскресеньям на стадион приезжали московские артисты и давали концерты. Сценой служила большая грузовая машина с опущенными бортами. Машину ставили в середине футбольного поля, зрители располагались на трибунах и начинался концерт. Метрах в ста от поля стояла лыжная база, готовое рассыпаться старенькое здание. Там переодевались к выходу артисты. Именно в разгар такого праздника мама позвала меня домой. Я пыталась от неё убежать, стрелой влетела на крыльцо базы, оказалась в полутемных сенях и врезалась во что-то тёплое, мягкое, душистое. Нежные руки обняли меня. Я посмотрела вверх и увидела много, много рядов красивых бус, роскошный сарафан, широкие рукава белой блузы и лицо. Это лицо я вижу и сейчас. Красивые, добрые глаза с нежностью смотревшие на меня. За своей спиной я услышала голос мамы: «Дочь! Куда! Это же Русланова!».
Не знаю можно ли помнить запах, но сейчас, когда я беру в руки флакон французских духов, я вижу её лицо и слышу мощный красивый русский голос.
Послушник
Весна в этот год выдалась яркая, жаркая, а по календарю шла Страстная неделя, последние дни перед великим праздником Пасхи. Голосую на обочине шоссе, чтобы доехать до ближайшей цивилизации — деревни Иудино. Там автостанция. Магазины, храм. Надежды, что кто-нибудь остановится, почти никакой. Неожиданно меня привлёк звук отнюдь не характерный для пролетающих мимо машин. Казалось, что по дороге кто-то тащит авоську с пустыми консервными банками. Звук прекратился, передо мной остановился автомобиль. Это был старенький «Жигулёнок». Дверца приветливо распахнулась, и я услышала долгожданные слова: «Может быть Вас подвезти?» За рулём сидел молодой человек в стареньком подряснике и такой же старенькой скуфейке. Я с радостью погрузилась, и мы тронулись в путь. Во время поездки откидывалась крышка «бардачка». По салону почему-то летал молочный алюминиевый бидончик. Я молилась, чтобы нас остановил хоть какой-нибудь милиционер и он остановил. Козырнул, заглянул в машину и подал знак следовать дальше.