У меня прямо генератор засбоил, коротит в позвоночнике, аж искра чувствуется. Еле заставил себя в лифт войти. Куда легче — на стрелку, где десять модификатов с пушками дожидаются. Хоть душу бы отвёл.
А Дэн говорит:
— Ревнуешь, небось, к этому пижону с бабочкой? — и оскалился, как павиан.
Но боевой дух чуток поднял. Смешно, точно.
Дверцы у лифта, между тем, раскрылись с малиновым звоном, а за ними — шикарный офис под цвет охранника, розовый и серебряный. На стенах — рекламные плакаты плазменные, всё юга, голубой океан, пальмы и оранжевые девочки, стандартные модели: обтянуты по силикону шелковистым и атласным, а позы такие, что разъёмов от периферии и блоков питания не видать. Мебель вокруг — гламурный шик, в подушках в форме женского тела; на диванчике между ягодицами — глянцевый хрен глянцевый порножурнал читает: отреставрирован под нежного юношу атлетических форм, а морда брюзгливая и глаза кислые. Ясно, что старый пердун, попробуй скрой натуру-то.
Однако, не чувствуется, как в его потрохах электроника пашет. Не иначе, как всё натуральное — клонированные пересаженные потроха. Дорогой апгрейд. Ждёт беседы с мадам, надо думать.
А на ресепшине — скучающий бесполый ангел в розовых шелках, слушает музон в ушках-ракушках и ноготки полирует. Что-то в моде брать в секретари модификатов-гермафродитов последнее время.
Только этот — не как наш Люлю. Этот — как манекен в бутике: полупрозрачный, кровеносная система сквозь шкурку просвечивает. Экзотическая штучка. Мне такое не нравится.
Поднял на нас взгляд — глаза, как пустые стекляшки — сверил, видимо, наши морды с записью в ежедневнике и выдал нестерпимым контральто:
— Чмоки, мальчики. Мадам вас ждёт.
— Одна она? — говорю.
— А то, — отвечает. — Тебя особенно ждёт, дорогуша.
— Ладно, — говорю. — Иди, Дэн, а я тут побуду. Присмотрю за дверью.
Дэн вошёл, а я только заглянул в кабинет для проформы. Мрак. Розовый будуарчик, мадам сидит на золочёном троне в розовой обивке, причёску навела с локоном страсти у виска, в серебряном корсаже на все шесть штук. Вокруг парят голограммы — девицы всех мастей, и стандартные модели, и экстремальные модели, и модификатки, но выражение лиц у всех одно и то же: запрограммированная похоть высокого градуса.
А мадам беседует по стандартной видеодиректории с каким-то убогим перцем, который заикается и слюной брызжет.
Увидала нас, рассыпалась в извинениях, выключила связь — тут я и прикрыл за Дэном дверь.
Не терпит душа на мадам смотреть.
Решил: пока там Дэн денежки переслюнивает и с бандершей любезничает, разведаю, что это у них за новинка такая — брачное агентство.
— Эй, — говорю, — хрусталь небесный. Почём нынче за жену берут?
Секретарь ракушку из уха вынул, плечиком дёрнул:
— У тебя, — говорит, — дорогуша, столько нет. Небедные папики в клиентуре… или мамули с капитальцем, хотя муж подороже идёт, как водится. Мальчики в конторе мадам всегда в дефиците, мамули в очередь выстраиваются… а жён — в достатке, нехилый выбор есть.
Я удивился.
— Я же шучу, — говорю. — А выходит, серьёзно, что ли? На все семь лет девочку сдаёте?
Этот опять плечиком — виль:
— Пока клиенту не надоест. А потом можно обновить и перепродать. Товар ценный.
— Совсем что-то не воткну, — говорю. — Вы что, киборгов замуж продаёте, что ли? Или вообще мехами торгуете, теми моделями, что для извращенцев? Больно уж чудно звучит. Замужество же — дело такое… вроде, права у живых девочек-то, гражданский контракт… а у вас вроде магазина выходит. Что за название тогда — «брачное агентство»?
Секретарь осклабился, как сутенёр:
— А-га… кто же тебе за киборга отвалит? Вы же на чёрном рынке, в виде мороженого мяса — десятка за тонну, не считая апгрейда, да и кому нужны, кроме урок, хотел бы я знать. А мехмодификаты — ещё смешнее: всё равно, что куклу предложить надувную. Нет уж, жёны у нас — сплошь живые, электроники самая малость — но уж и самый шик, будь уверен.
— Как же, — говорю, — живую девочку можно продать и перепродать, будто она машина?
— Никаких проблем, — говорит. — Особый контракт, особые усовершенствования, а уж потом…
Но тут Дэн с дипломатом вышел. Некогда стало лясы точить.
Никакой особенной подставы тогда не случилось. Можно сказать, спокойно довезли. Пара мехов, правда, по дороге попалась, но, во-первых, на дистанционном управлении, а во-вторых, управлял ими какой-то криворукий с нарушенной координацией. Мы с Дэном из них мозги вынули и прихватили с собой на всякий пожарный случай — пусть босс сам разбирается, кто это таким нелепым манером хотел у него законную капусту попереть. А что Дэн одного меха в витрину дорогого бутика впечатал — так это уже не наша забота.
Коп, правда, поинтересовался. Ну, дали ему всё, что полагается: и в глаз, и по шеям, и рабочий код нашего босса — пусть с боссом обсудит, у них всё схвачено.
Так что всё сошло. Ушли себе с чемоданом.
Ладно, отдали капусту — и забыть бы. Но у меня из головы не выходит, что же это за апгрейд такой с контрактом, который живую девочку превращает в продажный товар.
Ведь даже панельная цыпочка — не товар: у неё права имеются. Сделала работу — получила башли. А тут — пока клиенту не надоест… и можно вернуть и перепродать. Как кофеварку какую-нибудь.
Или рабыню в древние века.
Не то, что на это дело желающих извращенцев бы не нашлось… мадам Фряк и не на такое находила охотников. Но сами-то девочки? Им-то какой навар? Они-то как соглашаются?
А этот полупрозрачный ещё намекнул, что и мальчики есть. Совсем в голову не вмещается.
Вот они мы — мальчики апгрейженные. Тупые киборги, незаконный биоматериал. Под шкурой — сплошная механика, в черепушке — сплошная электроника. Даже не панельные цыпочки — считается, что прав у нас нет совсем, демонтировать можно, как пылесос. Ниже для правовой системы только некроморфы и мехи. Но попробуй-ка функционирующего киборга загони кому-нибудь попользоваться, пока не надоедим! Откровенно скажу: никто бы такому пользователю не позавидовал.
Без всяких прав любой из нас кому хочешь засунет плазменную пушку в неподходящий разъём и на спуск нажмёт.
Думал-думал — и слазал в Мировую Сеть, глянуть, что это за «Птички-неразлучники» такие.
Сайт, ясное дело, розовый и серебряный. Весь в голубках, в сердечках, в розочках и плюшевых медведиках — при входе сладенькие колокольчики звенят: «Добро пожаловать, бесценный пользователь, готовьте капустку». И подключается анимированный консультант, нарисован под амурчика — неприличного вида толстый младенец с голой задницей, в лапках лук и стрелы, на кончиках стрел — то ли сердечки, то ли конфетки, то ли ещё какая фиговина телесного цвета.
— Глубокоуважаемый и нежнообожаемый пользователь, — говорит, — не утрудите ли вы себя вверением вашего личного идентификационного кода?
— Чё? — спрашиваю. — А минет тебе не завернуть, микросхема? С каких это пор в Сети личный код спрашивают? Я что, в министерство внутренних дел попал?
— Ах, как жаль, — говорит. — В таком прискорбном случае я, к нестерпимому сожалению, вынужден вам отказать. Потому что — тут речь идёт о репутации живых женщин и их безопасности. Каждому встречному-поперечному в такие интимности допуска нет без полной прозрачности.
— Перезагрузись, — говорю. — Я киборг. Где я тебе код возьму?
— Тем более, — вздыхает. — С киборгами и прочими квазигражданами мы не работаем.
И закрывает доступ.
Ага, думаю. И вызываю Дэна. Охота перетереть новости-то.
Дэн выслушал и говорит:
— Чистый детектив у тебя это дело. Занятно, конечно, что бандерша такая вся загадочная и сто раз запароленная, но сайт-то официальный. Значит, налоги платят и куда надо отстёгивают. Ничего такого, суетиться смысла не вижу.