Особенно вместе с матерью.
Я анализировал всё, что нужно сделать, места ,куда я должен был пойти. Река. Книга. Глаза реки - два гладких чёрных камня. Вот что мне нужно,так сказал Авдий Trueblood. Мои мысли продолжали возвращаться к этому снова и снова.
Сколько гладких черных камней может быть в мире? И как я узнаю, какие из них окажутся именно глазами реки, и какой они имеют вид?
Может быть, я найду их по пути.Или, может быть, я уже нашёл их, не зная об этом.
Волшебный черный камень, глаз реки.
Это казалось странно знакомым. Я слышал это прежде?
Я вспомнил Амму, со всеми ее чарами, каждую крошечную кость, каждую емкость с землей из кладбища и солью, каждый кусочек веревочки, что она давала мне носить.
Потом я вспомнил.
Это не было что-либо из чар Аммы. Именно из видения, которое я увидел, когда открыл бутылку в ее комнате.
Я видел камень, который висел на шее у Суллы. Пророчица Сулла. В видении Амма называла его "глазом".
Глаз реки.
Это означает, что я знал, где найти его и как туда добраться — пока я смогу выяснить, как найти дорогу к Ручью Болотной птицы на этой стороне.
Этого нельзя было избежать, как бы пугающе это не выглядело. Пришло время посетить Великих.
Я развернул карту тети Прю. Теперь, когда я знал, как читать карту, то было не так уж трудно понять, где были отмечены дверные скважины. Я обнаружил красный "Х" дверной скважины, который привел к месторасположению Авдия - в семейный склеп Сноу - так что после этого я пойду искать каждую красную метку, которую смогу найти.
Там было много красных "X", но какой из этих порталов приведет меня к Ручью Болотной птицы? Их месторасполажения обозначены не точно, как выезды на автомагистрали между штатами — и мне не хотелось натыкаться на любую из неожиданностей, которая могла поджидать парня за дверью в Иномирье под номером три.
Могли бы легко сойти за змей на пальцах.
Должна была быть некая логика. Я не знал того, что соединяла Дверная скважина позади семейного склепа Сноу на скалистом пути, который привел меня к Авдию Трублуду, но что-то должно было быть там. Видя, как мы все связаны друг с другом здесь, то этим что-то могло быть, вероятно, кровью.
Что соединяет один из этих участков в Его Саду Вечного Мира с Великими? Если бы был винный магазин на кладбище — или похороненный гроб, полный "Дикой Турции" дяди Абнера, или руины посещаемой пекарни, известной лимонным пирогом-безе — то он не должен где-то позади далеко от меня находится.
Но у Ручья Болотной птицы было свое собственное кладбище. Не было ни склепа или земельного участка для Айви, Абнера, Суллы или Делилы в Вечном Мире.
Тогда я нашел красный "X" позади того, на что бы сказала моя мама, что это один из самых старых маркеров дани на кладбище, и я знал, что это должно было быть там.
Так что я сложил карту и решил проверить его.
Через несколько минут, я уставился на белый обелиск из мрамора.
Конечно же, слово "СВЯЩЕННОЕ" было вырезано на разрушающемся камне с прожилками, прямо выше мрачно выглядящего черепа с пустыми глазами, которые уставились прямо на тебя. Я никогда не понимал, почему один жуткий череп отмечал горстку старых могил Гатлина. Но все мы выявляли особую признательность, даже при том, что он был убран на дальний край Вечного Мира, где было сердце старого кладбища, задолго до того, как новое было создано вокруг него.
Конфедерация иглы - это так люди Гатлина называли это место, не из-за его заостренной формы, а из-за дамы, которую там закопали. Кэтрин Купер Сьюелл, которая основала главу Гэтлина Дочерей американской Революции — вероятно, не после самой Революции — проследила, чтобы ДАР заработал достаточно денег для обелиска прежде, чем умереть.
Она вышла замуж за Самуэля Сьюэлла.
Сэмюэль Сьюелл построил и управлял Пивоваренным заводом "Пальметто", первым ликероводочным заводом в округе Гатлина. Пивоваренный завод "Пальметто" создал одну вещь, и только одну вещь.
"Дикую Турцию"
“Довольно умный,” сказал я, кружась к задней части обелиска, где искривленное ограждение сварочного железа поклонилось и разломалось на кусочки. Я не знал, смогу ли я увидеть путь назад домой, но здесь в Иномирье, люк Дверной Скважины хорошо прорезается у основания скалы, это было ясно, как день. Прямоугольный контур входа извивался между рядами выгравированных раковин и ангелов.
Я прижал руку к мягкому камню и почувствовал, что он уступает подо мной, откачиваясь от солнечного света в тень.
Дюжина неравномерных каменистых ступеней вела вниз, я очутился на том, что походило на тропу из гравия. Я прошел за поворот в проход и заметил свет, объединяющий на расстоянии. Подойдя ближе, я почувствовал запах болотной травы и затопленной пальметта. Этот запах не возможно перепутать ни с чем.