Их взгляды встретились, он не отвел глаз.
— По крайней мере, со мной.
— Не принимайте близко к сердцу! — советовала ей позже Хелен Тернер. — Знаю, вы очень хотите, чтобы Марла получила по заслугам, но, если бы вы служили в полиции, вы бы давно привыкли к несправедливости и перестали огорчаться. Мы часто бываем совершенно уверены в том, что преступление совершил известный нам человек. И тем не менее не можем довести дело до суда…
— Я бы не смогла служить в полиции, — задумчиво сказала Мередит. — Не поймите меня неправильно! Я восхищаюсь самоотверженностью, с какой большинство полицейских выполняют самую черную работу. Моя беда в том, что я не всегда согласна с законами и правилами. И потом, некоторые стороны вашей работы очень тяжелы — например, слежки, допросы… Я много раз объясняла Алану… Надеюсь, он меня понимает. Кстати, вот еще одна причина, почему я не хочу жить с ним под одной крышей. Не гожусь я для полиции. Алан ни при чем. Во всем виновата я.
— В таких делах не бывает правых и виноватых! — решительно возразила Хелен. — Именно поэтому распадается столько браков среди сотрудников полиции. Печально, но факт. Взять хотя бы меня! — Заметив, как удивилась Мередит, Хелен поспешно продолжала: — Нет, замужем я не была! Зато одно время была помолвлена с полицейским, моим сотрудником. И вот однажды мы с женихом задумались: что будет, если мы поженимся и оба будем по-прежнему служить в полиции? Стало ясно, что одному из нас придется искать другую работу. Но менять профессию не хотел ни один из нас. Вот и все. Мы, как говорится, расстались друзьями. Хотя… кем говорится? Все поговорки лгут. Как можно разойтись и при этом остаться друзьями? Наши отношения можно назвать вооруженным перемирием… В общем, каждый остался при своей точке зрения. Наверное, мы оба слишком упрямы…
Она грустно улыбнулась.
— Мне так жаль, — сказала Мередит. — Значит, вы действительно все понимаете. Я хочу, чтобы у нас с Аланом все осталось, как было, потому что мне кажется, что так у нас что-то получается. Как по-вашему, это честно?
— Да, конечно! — Хелен криво улыбнулась.
— Хотелось бы мне, чтобы он думал так же! — вздохнула Мередит.
— Очень мило, Барни, спасибо! — сказала миссис Прайд, когда он убрал с ее коленей поднос.
— Сейчас принесу чай, Дорис.
— Как странно сидеть у камина в собственном доме, когда за тобой ухаживают! — заметила она, когда он направился в кухню. — Тем более что нога уже заживает.
Барии крикнул из кухни:
— Ничего тут странного нет! Не перетруждай ногу! Ты получила тяжелую травму. А я только рад хотя бы отчасти отплатить тебе за твою доброту. В прошлом году ты тоже ухаживала за мной, когда у меня болели ноги! С возрастом ноги все чаще подводят. Кстати, надо было сразу предупредить Маркби, чтобы приглядывал за тем типом, Ривзом!
— В самом деле? Так почему ты ему не сказал?
Барни появился на пороге с пузатым заварочным чайником.
— Потому что я тогда не сумел бы внятно объяснить, что в нем не так! За свою жизнь я немало повидал таких, как Ривз. Я ведь и сам служил в армии во время корейской кампании. Всяких навидался… Одни ненавидели армейскую жизнь всей душой. Другим в армии не очень нравилось, но они старались приладиться… А некоторые — их было немного — на войне просто расцветали! Армия была для них матерью и отцом, женой и любовницей одновременно! Все ясно и понятно, чисто-гладко-аккуратно. Они знали, кто есть кто и что кому делать. Их жизнь приобретала смысл! Как правило, они сражались храбро, как львы. Бог знает, как они устраивались после демобилизации. Для них гражданка, в отличие от армии, слишком беспорядочна и бессмысленна. Вне армейской службы им скучно. Кровь застаивается… Если что-то не получается, они не знают, что делать. Помяни мое слово, в зале суда будет полно военных, а суду передадут отличную характеристику с места службы, в которой говорится, каким Ривз был образцовым солдатом. Великолепные способности, предан своему долгу, отлично воспитывал новобранцев, ни одного черного пятна на послужном списке! Без формы и казармы такой человек чувствует себя сиротой!
Он снова скрылся в кухне. Миссис Прайд взяла пульт от телевизора, заботливо положенный рядом со здоровой рукой, и нажала несколько кнопок.
— Ничего интересного, как всегда! — крикнула она. — После всего, что случилось в Бамфорде, уже не хочется смотреть телевизор. Такое волнение никогда не идет на пользу, так всегда говорила моя матушка. Вряд ли мне удастся справиться с новыми огорчениями!