— Спасибо большое, — сказала Мередит, принимая от своей помощницы чашку с горячей черной жидкостью.
Кэти тоскующе улыбнулась.
— Как, наверное, хорошо быть независимой! Жить в своем доме, самой выбирать вещи…
— Никак не могу найти настоящий валлийский буфет, — сказала Мередит. — Как оказалось, старинные буфеты сейчас большая редкость. И все же… да, мне нравится мой домик. Судя по тому, что я слышала, он поменьше твоего.
Личико Кэти затуманилось.
— «Парковое» — наше родовое гнездо… то есть моих предков со стороны мамы, Дево. Но я бы завтра же променяла его на такую жизнь, как у вас! Хочу уютный маленький домик, нормальную семью, обычных родителей…
«Ага! — подумала Мередит. — Ее, значит, отругали! Интересно, что не нравится ее родителям? Скорее всего, Джош. А может, то, что Кэти ходит по ночам на рок-концерты?»
— Мередит, вы хорошо ладили со своими родителями? — Кэти ухитрилась искусно ввернуть вопрос и не показаться назойливой.
Мередит не обиделась и даже улыбнулась: девочка ухитрилась испачкать желтой краской и кончик носа.
— Да, я ладила с ними достаточно хорошо, но у меня были пожилые родители. Хотя… во многом от этого было легче. Я не страдала от недостатка внимания. Но они умерли, когда мне было двадцать с небольшим, что, согласись, уже не так хорошо.
— Ваши родители были еще живы, когда вы начали работать за границей? Они были не против?
Мередит ответила не сразу.
— Возможно, они и были против, но самое главное, что я сама выбрала для себя род занятий и им пришлось со мной считаться.
— Вот именно! — выпалила Кэти. — Вы сами выбрали для себя род занятий! Ваши родители считались с вашим решением. А мои… Мне никогда не дают ничего решать самой!
Мередит встревожилась. Только подросткового бунта ей сейчас и не хватало! И уж совсем не улыбалось участвовать в конфликте отцов и детей.
— Кэти, дай им время привыкнуть к тому, что ты уже не маленькая. Им сейчас тоже трудно.
— Но они не такие, как другие родители! Да и как они могут быть другими, ведь они живут в «Парковом»… дом просто разваливается на глазах! Кроме того крыла, где папа устроил свою контору. Мама постоянно болеет, а папа… — Кэти замялась. — У папы есть другая.
Мередит еще больше насторожилась. Ее положение становилось опаснее с каждой минутой.
— Слушай, Кэти, твои семейные проблемы меня совершенно не касаются! — твердо заявила Мередит. — Я готова поговорить с тобой о каких-то общих, житейских делах, но не обсуждать личную жизнь твоих родителей!
— Если бы вы видели эту жуткую Марлу, вы бы меня поняли! Сейчас обстановка у нас в доме просто ужасная. Даже описать не могу. — Кэти поставила кружку на стол. — Мама пытается бороться, но по-своему. Она решила отправить меня на целый год в Париж, к своей подруге-француженке.
— Париж? Заманчиво!
— Только не с Мирей. Терпеть ее не могу! И потом, я ведь не посылка, которую можно послать в другую страну, сплавить! Пусть лучше убирается противная Марла! Из-за нее все и началось. Иногда мне хочется, чтобы она умерла!
— Да, охотно верю, что тебе и твоим родителям сейчас нелегко, — перебила ее Мередит. — Вот ты говоришь, что твоя мама пытается бороться по-своему. Так, может, ты ей поможешь? Езжай в Париж. Очень может быть, тебе там понравится.
— Никуда я не поеду! — упрямо возразила Кэти. — Конечно, я бы с удовольствием попутешествовала по свету, как вы. Но только если сама захочу!
Мередит поняла: за ангельской внешностью и сбивчивой подростковой речью кроется железная воля. Мэтью Конвей — успешный предприниматель. Видимо, упрямством и напористостью Кэти пошла в него. Судя по ее словам, семья Конвей сейчас переживает не лучшие времена. Но к ней Конвей никакого отношения не имеют, и ей сейчас меньше всего хочется выслушивать горькие и неприятные признания. Ей хочется одного: поскорее докрасить кухню. Мередит подняла голову и осмотрела сохнущую краску.
— Постарайся обойтись без громких скандалов, — посоветовала она. — Спокойно, хладнокровно изложи родителям свою точку зрения. А больше я тебе ничего посоветовать не могу.
— Пробовала, ничего не выходит! — пылко возразила Кэти. — И что прикажете мне делать? Можно, конечно, как-то встряхнуть их, вывести из себя… вдруг они тогда ко мне прислушаются! Кстати, я уже пыталась… Если бы они только знали, что я вытворяла, их бы удар хватил!
Мередит стало не по себе.
— Что же ты такое вытворяла?
— Да так! — Кэти вдруг застеснялась. — Мама с папой так ничего и не узнали.
— Какой тогда был смысл, как ты выражаешься, «вытворять»?