— Не знаю! Мне хотелось… вырваться от них и сделать что-нибудь скандальное, вопиющее, вот я и… в общем, натворила дел. Но мне жалко обижать родителей, хотя и хочется их как следует встряхнуть. Ведь я их люблю. В общем, все так запуталось…
Она замолчала.
— Кэти, — медленно сказала Мередит, — надеюсь, ты не наделала глупостей? Например, не пробовала наркотики?
Кэти отвернулась и не ответила.
— Если да, немедленно прекрати! Возможно, тебе кажется, что сейчас тебе нелегко, но поверь, твои теперешние проблемы — ничто по сравнению с тем, что будет, если ты станешь наркоманкой!
— Знаю.
На хорошеньком личике появилось упрямое выражение.
— Вот и хорошо. — Мередит вымыла обе кружки, поставила их в сушилку и сказала: — Извини, Кэти. Верю, что тебе действительно трудно жить дома, но я ничего не могу ни сказать, ни сделать.
— А может… — нерешительно начала Кэти, — вы бы сходили и поговорили с моими родителями?
— Кто, я?! — Мередит круто развернулась к своей гостье. — Да ведь я с ними даже незнакома!
— Я рассказывала им о вас. К вам они прислушаются, не сомневаюсь!
— Нет, Кэти. Никак не могу, — твердо заявила Мередит.
Девочка достала из кармана мятый клочок бумаги.
— Вот, я написала наш телефон и имена моих предков. Их зовут Аделина и Мэтью. Папа называет маму Адди. Аделина — ужасное имя, родовое. Мне крупно повезло, что оно не досталось и мне. Но тут папа проявил твердость. Кэтрин тоже наследственное имя, вот я его и получила, слава богу! Но по-моему, мама все-таки жалеет, что меня тоже не назвали Аделиной.
— Кэти, я никак не могу выполнить твою просьбу!
Но ее гостья уже подсунула бумажку под банку с вареньем:
— Оставляю здесь. А сейчас мне пора. Спасибо, что разрешили помочь вам с покраской. Предкам можно позвонить часиков в шесть. После обеда мама обычно ложится вздремнуть.
— Нет, Кэти!
А она умеет добиваться своего… Хотя с виду такая безобидная и невинная — настоящий ангелочек!
Кэти сняла розовый халат и аккуратно повесила его за дверью.
— До свидания, Мередит!
Щелкнул замок, и Мередит осталась одна.
Она тут же вынула из-под банки бумажку с телефоном и, за неимением лучшего, сунула ее в карман розового халата. Разумеется, она не станет звонить ее родителям. Кэти пора понять, что нельзя манипулировать людьми.
Мередит приступила к работе, но никак не могла сосредоточиться. Она не могла не думать над тем, что рассказала ей Кэти. Кто такая Марла и почему она живет в «Парковом»? Неужели Мэтью Конвей живет втроем с женой и любовницей под самым носом у дочери?
В двенадцать часов, почувствовав, что голова у нее раскалывается, Мередит закрыла банку с краской, сняла рабочую рубашку, надела свитер, причесалась и вышла за порог.
Она сразу заметила молодую женщину, которая выходила из соседнего дома. Очень короткая стрижка, сосредоточенное, напряженное лицо… Она остановилась и пристально посмотрела на Мередит, которая ответила ей таким же пристальным взглядом. Мередит не выдержала первой.
— Хелен Тернер? — спросила она, нарушая затянувшееся молчание.
— Да. А вы Мередит Митчелл. Миссис Прайд мне рассказала…
Хелен осеклась и порозовела.
— Миссис Прайд вам рассказала о нас с Аланом.
Хелен еще больше смутилась.
— Извините. Миссис Прайд славная женщина, но любит посплетничать.
Они снова украдкой посмотрели друг на друга. Молчание снова стало неловким. Как глупо, подумала Мередит. Хелен в Бамфорде недавно, к тому же она ее ближайшая соседка. Почему бы не продемонстрировать добрую волю?
— Вы сейчас куда — на работу, в полицейский участок? — спросила она.
— В общем, да, но по пути собиралась пройтись по центру. Интересно, есть здесь недорогие кафе? Миссис Прайд кормит меня завтраками и ужинами, а обедаю я сама. Ну а столовая в участке… как бы это сказать… не блещет.
— Я тоже иду обедать, — сообщила Мередит. — Все утро красила кухню, а у краски такой резкий запах… Если хотите, пойдемте вместе! Любите рыбу с жареной картошкой?
Алан Маркби с самого утра окунулся в работу с головой. Как и обещал, он заглянул в «Серебряные колокольчики». В восемь пятнадцать, выйдя из машины, он увидел, что дверь паба приоткрыта. Оттуда тянуло пивным перегаром и табаком; если не проветривать, к вечеру станет нечем дышать.
Он вошел. На столах стояли перевернутые стулья, с краю притулился пылесос. В зале никого не было.
— Здравствуйте! — громко сказал Маркби.
Тут же послышался грохот и женский вскрик. Из-за двери за стойкой показалась Дафна Ривз, она вытирала руки о кухонное полотенце. Увидев, кто пришел, она явно всполошилась.