— А результаты вскрытия?
Глаза у Норриса злорадно сверкнули.
— Да, понимаю, о чем вы. Но ведь признаков насилия нет, как нет и следов сексуального домогательства перед роковым ударом!
Тем не менее отчет о вскрытии, который представил Фуллер, огорошил всех.
— Кстати, она не была девственницей, — как бы между прочим сообщил Фуллер. — Хотя признаков того, что она недавно вступала в половые отношения, я не обнаружил. Ее убил не сексуальный маньяк. Что ж, наверное, в наши дни такое поветрие среди молодежи. Они рано начинают экспериментировать… Я сам отец и, естественно, беспокоюсь. Дурное влияние сверстников и телевидения… Но эта девочка, по вашим словам, училась в монастырской школе. И потом, она из очень хорошей семьи. Должен признаться, я поражен!
Маркби результаты вскрытия тоже ошеломили. Он пока не знал, какое отношение они имеют к следствию.
— Журналисты связывают два убийства воедино, — говорил тем временем Норрис.
Маркби коротко и сжато высказал свое отношение к представителям прессы.
Норрис отозвался с небывалым для него сочувствием:
— Совершенно с вами согласен! Но мы не можем помешать им заниматься домыслами. В наши дни столько рассказывают о серийных убийцах! Всем кажется, будто маньяки рыщут на каждом углу. Мы обязаны положить конец панике в нашем городе! Я созываю пресс-конференцию. Настоятельно прошу вас присутствовать на ней! Нам с вами придется отвечать на очень неприятные вопросы! — Неожиданно Норрис круто сменил тему: — Как вы ладите с Тернер?
— Нормально, спасибо. Она отлично работает.
Норрис понизил голос:
— Рад слышать, что вы так считаете! Знаете, ее наметили для ускоренного повышения! — На лице его появилась одновременно снисходительная и самодовольная ухмылка. — Сейчас модно двигать женщин вперед!
Что тут скажешь? Маркби даже и не пытался.
Благодаря Мередит у него появилась зацепка, с которой можно было начать. Джош Сандерсон. На следующее утро Маркби отправился поговорить с мальчиком. Вначале он зашел в Бамфордский общинный колледж, думая, что Джош учится там. Так и оказалось, но в тот день он в школу не явился. Директор и классный руководитель в один голос уверяли его, что Джош — образцовый ученик. Их удивило, что с ним хотят побеседовать представители закона, а затем они явно испугались за репутацию школы. Несмотря на заверения Маркби, что Джош ни в чем не подозревается, оба сразу сникли. К досаде и сожалению старшего инспектора, прямо у него на глазах Джош из образцового ученика превращался в досадную помеху.
Маркби вышел, получив домашний адрес Джоша и сообщение, что он живет с овдовевшей теткой, которую зовут миссис Перри.
Тетка и открыла ему дверь. На вид ей было где-то под пятьдесят. Очень худая, встревоженная — возможно, тревожным выражение лица делалось из-за сильных очков. Она неуверенно вглядывалась в незваного гостя.
— А, старший инспектор… — проговорила она. — О господи!
— Не пугайтесь, миссис Перри. Мне нужно кое о чем поговорить с Джошем. Мы выясняем, где была и что делала Кэти Конвей. Насколько я понимаю, они с Джошем дружили.
Миссис Перри всплеснула руками:
— Какой ужас! Джош так расстроен, что даже не пошел сегодня в школу. Он у меня очень впечатлительный! А Кэти… была прелестной девочкой.
— Кэти часто приходила к вам домой?
Войдя в прихожую, Маркби огляделся по сторонам. Повсюду образцовая чистота и порядок… и удручающая бедность. На всем печать суровой экономии. Как если бы миссис Перри говорила гостям: «Может, у меня и нет современных игрушек и дорогой мебели, зато у меня чисто!»
— Она несколько раз заходила за Джошем, но это было давно. — Миссис Перри замялась. — Можно мне кое о чем поговорить с вами до того, как я позову Джоша? Прошу вас, сюда.
Следом за хозяйкой Маркби вошел в аккуратную и старомодную гостиную, которая вызывала в памяти забытое слово «приемная». Маркби сильно подозревал, что в приемной никого не принимают; ее открывают лишь по особым случаям, а в остальное время держат запертой. Во всяком случае, комната не отапливалась. На каминной полке стояли дешевые вазы из зеленого стекла, а также несколько фотографий в рамочках. Других украшений в комнате не было: ни цветов, ни вышивок. О таком признаке разврата, как пепельница, даже и говорить не приходилось. Наверное, и остальные комнаты в доме ничуть не лучше… Маркби невольно охватила тоска. Ему стало жаль мальчика, хотя он с ним еще не познакомился.
Миссис Перри предложила ему сесть, а сама села напротив, плотно сдвинув колени и выпрямив спину. Очевидно, она решила, что настала нора кое в чем признаться.