Он возвращается к стойке и кладет обе карты на гладкую деревянную поверхность, а затем делает шаг назад, как будто желая сохранить дистанцию.
— Мне очень жаль. Мы действительно не можем вам помочь.
Я вскидываю бровь и бросаю на него пристальный взгляд.
— Не можете? Или не хотите?
Отступив еще на шаг, он гримасничает и извиняюще пожимает плечами.
Во мне вспыхивает раздражение.
Схватив свои карты, я засовываю их обратно в сумочку и разворачиваюсь. Мои сердитые шаги эхом отражаются от белых каменных стен, когда я топаю к двери и распахиваю ее. Она бьется о стену снаружи, но меня это не волнует, так как я бросаюсь прочь.
Пройдя половину коридора, я замечаю парня, прислонившегося к мраморной стене на небольшом расстоянии.
Александр Хантингтон.
На нем темно-синий костюм, а руки он скрестил на груди, прислонившись одним плечом к стене. В его глазах пляшет веселье, когда он наблюдает за мной.
Раздражение внутри меня перерастает в ярость.
— Ты! — Я срываюсь с места и подхожу к нему, тыча обвиняющим пальцем ему в грудь. — Это ведь твоя заслуга, не так ли?
Он по-прежнему небрежно прислоняется к стене, лениво приподнимая брови.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
Остановившись на расстоянии одного шага, я пристально смотрю на него.
— Столовая карточка. На ней есть деньги, но она не работает.
— Как жаль. Но почему это моя вина?
— Потому что как только этот мужик, — я ткнула рукой в сторону кабинета администрации, — увидел мое удостоверение, он даже не попытался помочь мне.
На его губах играет ухмылка, пока он разглядывает меня с ног до головы.
— Как ужасно неудобно для тебя.
— Для меня? Это ты сделал, придурок!
Мой желудок подпрыгивает.
Я настолько шокирована его скоростью, что не успеваю среагировать, как он внезапно бросается вперед и хватает меня за горло. Развернув меня, он прижимает меня к стене. Я ударяюсь спиной о холодный мрамор, и дыхание вырывается из моих легких. Прежде чем я успеваю сделать глубокий вдох, чтобы наполнить их воздухом, его рука крепко сжимает мое горло.
В его холодных голубых глазах затаилась опасность, когда он уперся другой рукой в стену рядом с моей головой и наклонился.
— На твоем месте я бы очень тщательно выбирал слова.
Его пальцы снова расслабляются, позволяя мне наконец-то сделать вдох. Но его рука остается на моем горле, твердым грузом напоминая мне о том, кто здесь хозяин.
Не позволяя себя запугать, я вздергиваю подбородок и отвечаю:
— Или что?
В его глазах пляшут искорки. Как свет, сверкающий в смертоносном осколке льда.
Медленная улыбка расплывается по его лицу, когда он проводит большим пальцем по моей шее и вдоль челюсти, прежде чем добраться до нижней губы. Почти любящим жестом он проводит большим пальцем по моему рту.
Мое сердце учащенно забилось.
Затем в его глаза возвращается жестокий блеск, и он просовывает большой палец между моими губами и оттягивает нижнюю губу вниз, прижимая ее к подбородку достаточно сильно, чтобы я вздрогнула.
— Или я найду другое применение твоему непочтительному ротику, — наконец отвечает он, его голос подобен полуночному ветру.
В моей голове происходит короткое замыкание. Не задумываясь, я выдергиваю руку и бью его по лицу.
Он отшатывается назад, его левая рука падает со стены, а правая с моего горла, и он, спотыкаясь, делает шаг назад. От него исходит полное неверие, и он смотрит на меня. У меня возникает непреодолимое и абсолютно безумное желание рассмеяться. Потому что, судя по тому, как Александр смотрит на меня, кажется, что никто и никогда не давал ему пощечин.
Никогда. За всю его жизнь.
И мне нравится, что эта первая пощечина теперь принадлежит мне.
Прежде чем он успевает оправиться от шока, я проскальзываю мимо него и мчусь по коридору.
Обеденный перерыв уже почти закончился, поэтому я бросаю попытки купить еду и направляюсь прямиком в лекционный зал. Часть меня убеждена, что Александр собирается выследить меня и убить за то, что я посмела прикоснуться к его привилегированному лицу.
Остаток дня я провожу, незаметно оглядываясь через плечо, чтобы понять, не собираются ли меня убить.
Но он так и не приходит.
Когда после обеда заканчиваются занятия, я возвращаюсь в столовую, чтобы снова попробовать свою карту. Каждый раз, когда я пытаюсь отсканировать ее, мне отвечают только сердитые звуки ошибки и красные мигающие огоньки. И я перепробовала все устройства для считывания карт в этом месте.