Наконец-то мой разум закончил собирать воедино мои разрозненные мысли, и я вновь обхватываю себя уверенностью, как щитом. Подняв подбородок, я перестаю отступать и вместо этого одариваю его насмешливой ухмылкой.
— Ах да, ведь это так хорошо сработало для тебя вчера.
Он продолжает идти вперед, хотя я уже не отступаю, и через несколько шагов он стоит так близко ко мне, что я чувствую, как его грудь задевает мою, когда он дышит. Не думая, я делаю шаг назад. Он ухмыляется, но не сокращает расстояние.
Вместо этого он пристально изучает мое лицо.
— Как ты освободилась от наручников?
— Я вывихнула большой палец, а потом выскользнула из них.
В его глазах на секунду мелькает удивление и… что-то еще. Затем его взгляд опускается на мои руки, и прежде, чем я успеваю среагировать, он хватает меня за оба запястья и переводит их на взгляд. Я дергаюсь против его хватки, но это бесполезно. Я никогда не смогу победить в битве за физическую силу, поэтому я просто стою, пока он изучает мои руки сузившимися глазами.
Спустя еще пару секунд он поднимает взгляд на мое лицо.
— Нет, это не так.
Я лишь бесстрастно пожимаю плечами в ответ.
— Как ты освободилась от наручников?
По моим губам скользит ухмылка.
— Тебе бы очень хотелось знать?
— Оливия… — Мое имя вырывается из его груди, как угроза.
Я продолжаю ухмыляться.
— Александр.
— У тебя есть три секунды, чтобы рассказать мне, как ты это сделала.
— Или что?
Он скользит взглядом по моему телу. Поскольку я только что встала с постели, на мне только футболка и трусики, но под его пристальным взглядом мне вдруг кажется, что я совершенно голая. Я пытаюсь отступить, но Александр все еще держит меня за запястья, поэтому мне удается сделать лишь полшага. Он тут же снова сокращает расстояние.
— Или… — Он снова поднимает взгляд к моему лицу. — Я оттащу тебя обратно к флагштоку и снова надену наручники. Только на этот раз я сниму с тебя эту рубашку и эти трусики и оставлю тебя там голой и в наручниках. А потом я буду стоять и наблюдать за тобой все это время, чтобы ты могла продемонстрировать, как именно ты выбралась в прошлый раз.
Сердце замирает в груди при мысли о том, что я буду обнаженной и в наручниках перед ним.
— Так что, если это не то, чего ты втайне жаждешь, я предлагаю тебе ответить на вопрос, — заканчивает он.
Вопрос? Какой вопрос? Мой разум свернул на полосу безумия, и теперь мне кажется, что я просто неконтролируемо вращаюсь в аэродинамической трубе, неистово пытаясь ухватиться за что-нибудь твердое.
Прежде чем я успеваю вернуть мысли в нужное русло, Александр издаёт прерывистый вздох.
— Три секунды уже давно прошли, милая. Но, полагаю, я все равно предпочитаю практические демонстрации.
Мой разум возвращается в настоящее, когда он крутит меня вокруг себя и переключает свой контроль на мои запястья. Воспользовавшись моментом, я выдергиваю их из его хватки и бросаюсь к двери.
Я бегу через всю комнату, и мои пальцы уже почти дотянулись до ручки, когда сильные руки обхватывают меня за талию. Из моего горла вырывается вопль, когда он поднимает меня на ноги. Я бьюсь руками, пока Александр кружит нас, а затем бросает меня лицом вниз на кровать.
Матрас подпрыгивает подо мной, и я с хрипом втыкаюсь в него грудью.
Прежде чем я успеваю подняться, Александр забирается на кровать и усаживает себя на меня. Опустив свой вес на мою задницу, он снова хватает меня за запястья и скручивает мои руки за спиной. Волосы упали мне на лицо, когда я приземлилась, поэтому я отчаянно трясу головой, пытаясь убрать светлые волны с глаз, чтобы увидеть, что происходит. Но это только усиливает их скольжение по моей щеке.
Прохладный металл обхватывает мои запястья, когда Александр защелкивает пару наручников, сковывая мои руки за спиной.
Я резко вдыхаю.
Затем его руки исчезают с моей кожи, но он остается лежать на кровати. Я вздрагиваю, когда его пальцы внезапно оказываются у моей щеки. Он нежно убирает мои волосы с лица и заправляет их за ухо.
Мое сердце колотится так сильно, что, клянусь, я слышу его сквозь матрас.
Прижавшись одной щекой к кровати, я пытаюсь оглянуться через плечо, чтобы увидеть выражение его лица. Но с такого ракурса это невозможно.
— Мне нравится, когда ты в наручниках и беспомощная подо мной, — комментирует он тоном, который я не могу полностью разобрать.