Это срабатывает.
Но когда он приступает к подробному объяснению своих последних эскапад, лицо Оливии снова проплывает перед моим мысленным взором. И чем больше я думаю о ней: об этом вызывающем наклоне ее подбородка, об интеллекте в ее глазах, о скрытых талантах вроде взлома замков, которыми она обладает, и о ее стойкости, которую она демонстрирует, тем больше мне хочется заставить ее приползти ко мне и сдаться.
Оливия Кэмпбелл воздействует на меня так, как я не ожидал. Она делает меня одержимым так, как я не могу себе позволить.
И я заставлю ее покориться мне, даже если это будет последнее, что я сделаю.
13
ОЛИВИЯ
За все выходные ничего не произошло. Это почти обескураживает. После того как Александр устроил засаду в моей комнате в общежитии, он держался на расстоянии. А сегодня он просто прислонился к стене, скрестив руки, и с бесстрастным выражением лица наблюдал за тем, как меня донимают другие студенты. Как будто ему вдруг стало приятно наблюдать за тем, как другие издеваются надо мной. Но это не похоже на его стиль, поэтому мне кажется, что он просто готовится к чему-то большому.
Я оглядываюсь через плечо, одновременно пытаясь съесть купленную курицу с пармезаном. Студенты громко разговаривают за своими столами, пока едят свою еду. Я изучаю их лица в сером свете, падающем с пасмурного неба за окнами.
Но Александра, к счастью, нигде не видно.
Напряжение в моих плечах немного ослабевает, и я начинаю чувствовать вкус еды, а не просто вдыхать ее. Голоса, смех и звон посуды наполняют столовую с высокими потолками. Ни один из них не доносится с моего стола. Ну, может быть, слабый звон, который издает моя вилка, когда я вонзаю ее в миску с макаронами. Но больше ничего.
В груди зарождается нотка сожаления. Возможно, я совершила ошибку.
Когда я увидела высокомерное лицо Александра, все, что я хотела сделать, это спровоцировать его, пробить дыру в его самовлюбленном пузыре и показать ему, что мир ему не принадлежит. Но сейчас, когда я сижу здесь в одиночестве, ем и одновременно пытаюсь следить за своей спиной, я не могу отделаться от ощущения, что совершила глупую ошибку, бросив ему вызов.
Я не ожидала, что мое пребывание в университете будет таким. Половина студентов открыто издевается надо мной. Другая половина не осмеливается даже посмотреть в мою сторону, чтобы не навлечь на себя гнев Александра.
Я глубоко вздыхаю, доедая свой обед.
Это должно было стать моим великим будущим: учиться в одном из самых престижных университетов страны, изучать историю, которой я всегда увлекалась, заводить новых замечательных друзей и получать удовольствие от жизни. Но вместо этого я повсюду ношу с собой отмычки на случай, если кто-то попытается запереть меня в кладовке или приковать наручниками к флагштоку.
Подняв руки, я провожу ими по волосам и издаю еще один вздох.
Чертов ад.
Но сейчас уже слишком поздно сожалеть. Сделанного не воротишь. Все, что мне остается, это продолжать в том же духе, пока Александр не потеряет интерес и не уйдет. Потому что в конце концов он должен потерять интерес. Таким людям, как он, всегда надоедают их игрушки, и они решают найти новую блестящую игрушку.
Вновь укрепив свою решимость, я встаю из-за стола и направляюсь к двери. До следующего урока еще половина обеденного перерыва, и я хочу подышать свежим воздухом, чтобы проветрить голову.
Поправив сумку на плече, я открываю дверь и выхожу в серый свет. Прохладный воздух овевает меня, словно шелковое одеяло. Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох, вдыхая запах сырого леса и мокрого камня. Спокойствие возвращается в мое тело. Чувствуя себя снова немного похожей на себя, я открываю глаза и направляюсь к одной из скамеек у фонтана.
Я не успеваю сделать и шага, как мне зажимают рот рукой.
Я вскрикиваю, когда меня оттаскивают в сторону и ставят в угол рядом с дверьми, но шум заглушается рукой, закрывающей мой рот, поэтому никто не смотрит в мою сторону. Или, по крайней мере, мне кажется, что никто не смотрит. Трудно сказать, потому что группа людей образует вокруг меня кольцо, закрывая и обзор, и путь к бегству, а меня прижимают к холодной каменной стене.
— Оливия Кэмпбелл, — говорит высокий мускулистый парень с короткими светлыми волосами и серыми глазами.
Я сразу узнаю в нем Томаса, лидера группировки громил. Остальные парни вокруг него незнакомы, но я предполагаю, что они тоже принадлежат к его фракции, потому что все они сложены как боксеры.