Удивление наполняет мою грудь, когда мой взгляд падает на единственного человека, который все еще стоит на ногах.
На ней простая белая футболка, спадающая до середины бедер. Ее ноги и ступни голые, что означает, что ее, скорее всего, похитили из постели. Волнистые светлые волосы каскадом спадают по плечам и спине, и даже с такого расстояния, клянусь, я вижу несколько веснушек на ее носу и щеках. Она была бы великолепна, если бы не невероятно наглое выражение ее лица.
Скрестив руки на груди, она смотрит прямо на меня острыми карими глазами, которые буравят меня. Как будто у нее есть какое-то право смотреть на меня таким неуважительным образом.
На моем лице появляется опасное выражение, и я выжидательно поднимаю брови, а затем бросаю острый взгляд на пол.
Она насмехается, действительно насмехается, и лишь бесстрастно пожимает плечами.
Меня охватывает недоверие. Неужели она думает, что ей сойдет с рук такое неповиновение? Но остальные первокурсники уже закончили приносить клятву, поэтому я отрываю взгляд от разъяренной блондинки и окидываю им остальных.
— Встать.
Они поднимаются на ноги.
— У вас есть полчаса, чтобы представиться и обменяться контактной информацией с фракциями, чьи услуги вам могут понадобиться. На всякий случай предлагаю всем.
Затем, не говоря больше ни слова, я отхожу от помоста и подхожу к Дэниелу. Быть Хантингтоном означает, что у меня есть и личная охрана, а Дэниел — мой самый надежный человек.
Повернувшись лицом к толпе, я киваю в сторону наглой девушки.
— Приведите ее ко мне.
— Да, сэр, — отвечает Дэниел.
Бросив несколько колких взглядов, он сообщает трем другим охранникам, которых я привел сегодня вечером. А потом они все уходят. Я не смотрю, как они спускаются к ней. Вместо этого я пробираюсь в соседнюю комнату.
Она думает, что может просто отказаться встать на колени и поклясться в повиновении? Мне никто не отказывает. И я собираюсь дать ей один шанс исправить свою ошибку.
Ради нее самой, ей лучше им воспользоваться.
3
ОЛИВИЯ
Как только его нелепая речь о преклонении перед его величеством закончилась, я направилась к дверям. Мне не нужны незаконные фракции, поэтому нет причин задерживаться. Пальцы едва успевают нащупать ручку, как рука обхватывает мое предплечье, останавливая движение. Секунду спустя вокруг меня появляются еще трое мужчин.
— Пожалуйста, пройдем со мной, — говорит один из них.
У него каштановые волосы и темно-карие глаза. Я молча смотрю на него несколько секунд, прежде чем просто ответить:
— Нет.
— Это была не просьба.
— Тогда почему ты сформулировал свою речь как просьбу?
Он вздергивает подбородок, и двое других хватают меня за руки.
— Пойдем.
Мои босые ноги скользят по полированному полу, и я безуспешно пытаюсь упереться каблуками, чтобы остановить их.
— Что вы делаете? Вы не можете просто…
Остальные люди в комнате оборачиваются, чтобы посмотреть на меня, но никто из них не делает ничего, чтобы помочь мне. Я пристально смотрю на них, пытаясь пристыдить, чтобы они помогли. Но они лишь отводят взгляд.
— Придурки, — бормочу я себе под нос.
Толпа расступается передо мной, когда меня тащат к одной из боковых дверей. Я дергаюсь от рук, обхвативших меня, но они не двигаются.
— Я могу идти сама, — рычу я.
— Тебе следовало подумать об этом, прежде чем отказываться, — говорит темноглазый мужчина.
Прежде чем я успеваю выплюнуть ответ, мы доходим до боковой двери. Он поднимает руку и стучит один раз.
— Входите, — раздается знакомый голос из-за двери.
Деревянная дверь бесшумно открывается, и меня затаскивают внутрь. Все четверо моих похитителей присоединяются ко мне и закрывают за нами дверь. Я снова вырываю свои руки из их рук, и на этот раз они позволяют мне освободиться.
Расправив футболку, я поднимаю голову и вижу, что Александр Хантингтон IV смотрит на меня холодными голубыми глазами.
— Спасибо, я достаточно устала за день, — огрызаюсь я, откидывая плечи назад.
Он качает головой.
— Я сказал тебе, что ты можешь говорить?
— Я не знала, что для этого нужно разрешение.
— Ну, теперь ты знаешь.
Я фыркнула.
Его бледные глаза вспыхивают. Затем холодная маска снова опускается на его красивые черты.
— Я заметил, что ты не приняла участие в клятве верности.
На моих губах появляется насмешливая улыбка, и я пожимаю плечами.
— Извини. Больные колени.
— Тебе девятнадцать, верно?