— Эм, — начинает она, глядя на меня. — Мои вещи…?
— Они уже в багажнике, — отвечаю я.
Прежде чем она успевает сказать что-то еще, подъезжает моя машина. Наш камердинер паркует ее прямо перед ступеньками, а затем выходит и встает рядом с ней. Положив руку на спину Оливии, я начинаю спускаться вниз.
— Александр, — говорит папа, прежде чем я успеваю сделать хотя бы один шаг.
Приняв самое терпеливое выражение лица, я поворачиваюсь к нему лицом.
— Да?
Несколько секунд он ничего не говорит. Только пристально смотрит на меня, словно взвешивает мою душу. Несколько снежинок медленно падают сквозь темную ночь и падают на его безупречно уложенные волосы. Я продолжаю смотреть на него, выражение моего лица спокойное и уверенное.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — наконец говорит он.
Я склоняю голову в кивке.
— Я всегда знаю.
Не дожидаясь ответа, я начинаю спускать нас по ступенькам. Оливия берет в руки свою темно-зеленую юбку и слегка приподнимает ее, пока мы движемся по заснеженной земле внизу. Я подхожу к пассажирской двери и открываю ее перед ней.
Ее брови взлетают вверх.
— Ты открываешь мне дверь?
— Конечно. У меня же безупречные манеры.
Она насмехается и закатывает глаза.
— Точно.
Я провожу пальцами по ее ребрам, направляя ее в машину. Наклонившись, я шепчу:
— Осторожнее. Или я заставлю тебя заплатить за эту насмешку, милая.
Разгладив платье на бедрах, она бросает на меня забавный взгляд.
— Ты действительно не видишь иронии, да? Манеры и все такое?
Я лишь одариваю ее злодейской улыбкой.
— Веселитесь, детки! — Кричит Бенедикт с вершины лестницы.
Закрыв пассажирскую дверь, я отмахиваюсь от него, даже не обернувшись, когда обхожу машину и сажусь на водительское место. Я чувствую, как наш отец качает головой, но он ничего не говорит, пока я скольжу в машину и закрываю дверь.
Снег развевается позади нас, когда я отъезжаю от ступенек и направляюсь к уже открытым воротам. Оливия оборачивается, чтобы посмотреть на них, когда мы проезжаем мимо. Затем она снова переключает внимание на меня.
— Так где же этот домик? — Спрашивает она.
— Примерно в двух часах езды.
— Понятно. И что мы будем там делать?
Я ухмыляюсь, убирая одну руку с руля, а другую использую для того, чтобы сдвинуть платье Оливии с ее ног. У нее перехватывает дыхание, когда я опускаю пальцы между ее бедер.
— Я могу придумать несколько вещей, — отвечаю я.
Она вздрагивает, когда я провожу ленивые круги по ее коже, приближаясь к ее киске.
— На мне все еще нет трусиков, — заявляет она, как будто я не знал, что весь этот вечер ее кружевное белье было у меня в кармане.
— Я знаю.
Мои костяшки пальцев касаются ее входа. С ее губ срывается слабый стон.
Не отрывая глаз от дороги, я снова и снова провожу большим пальцем по ее клитору. Она откидывает голову назад к подголовнику и прикусывает губу, чтобы подавить стон. И поскольку я совершенно не знаю пощады, я использую этот момент, чтобы ввести в нее два пальца.
Она ерзает на кожаном сиденье, и из ее горла вырывается еще один стон.
Пока мы едем по темной лесной дороге, я ввожу пальцы в ее идеальную киску, а большим пальцем дразню ее клитор.
Ее дыхание становится все тяжелее, а с губ срывается все больше стонов. Боже, как же я люблю, когда она издает эти милые жалобные звуки. Она толкает бедра вперед, как будто для того, чтобы мои пальцы сильнее уперлись в ее сладкое место. Я поворачиваю нас на другую дорогу, продолжая овладевать ею.
Как только я чувствую, что она вот-вот кончит, я останавливаюсь и отдергиваю руку.
— Что? — Шепчет она, распахнув глаза. Она практически корчится в кресле от нахлынувшего напряжения. — Нет. Подожди.
Я лишь одариваю ее злобной ухмылкой.
— Да ладно. — Скрестив руки, она бросает на меня свой восхитительный взгляд. — Серьезно?
Я хихикаю.
— Все хорошее приходит к тем, кто ждет.
— Ага. — Она фыркает. — По-моему, ты никогда ничего не ждал в своей жизни.
Пока она занята тем, что опускает юбку на ноги, я бросаю на нее долгий взгляд. Распущенные белокурые локоны ниспадают на ее плечи, словно водопад, смещаясь при ее движениях, а щеки раскраснелись от почти оргазма. Когда мы проезжаем под уличным фонарем, теплый свет освещает ее лицо и заставляет ее карие глаза искриться жизнью.
Сердце защемило.
До сих пор она была права. Как она и сказала, раньше я думал, что никогда в жизни ничего не ждал. Но теперь, глядя на восхитительную девушку рядом со мной, я понимаю, что всю свою жизнь провел в ожидании…