Выбрать главу

Потому что я забыла, каким безжалостным он может быть. Каким жестоким он может быть.

Я забыла, что продала свою душу дьяволу в обмен на безопасность и что дьявол может в любой момент отнять эту безопасность, если сочтет мою душу недостойной.

Черт возьми, как все так быстро вышло из-под контроля?

Я понимаю, как это должно выглядеть с его точки зрения. Все улики указывают на меня, а у меня нет ни одного доказательства, даже правдоподобного объяснения, чтобы подкрепить свое утверждение о моей невиновности. Но часть меня все еще убита горем, что он считает меня способной на такое. Что он так мало мне доверяет. Потому что это значит, что я ошибалась. Я думала, что я ему небезразлична, но теперь я знаю, что всегда была лишь его игрушкой, которую он использует и выбросит по своему усмотрению.

А теперь он выбросил меня, и дал убийце разрешение выследить меня.

Еще одна волна паники захлестывает мою душу.

Снег летит на мои ботинки, когда я выхожу из ворот и несусь по дороге в сторону города. Сердце колотится о ребра, но я продолжаю бежать, пока не преодолеваю определенное расстояние между собой и университетом.

В конце концов мне приходится сбавить темп и перейти на ходьбу. Мои легкие болят, и каждый глоток холодного воздуха кажется мне осколками стекла, но я заставляю себя двигаться дальше. Я должна добраться до города. По крайней мере, там я смогу спрятаться от Томаса, пока не придумаю, что делать теперь, когда…

Боль пронзает мою душу еще до того, как я успеваю закончить эту мысль, и из горла вырывается рыдание.

Моей стипендии в Хантингсвеллском университете больше нет.

Я отказалась от всех других предложений в пользу этого университета, а значит, теперь у меня нет ничего. Никакого образования. Ни диплома. Никакого будущего. Теперь я никогда не смогу позволить себе учиться где-либо еще.

Паника и отчаяние захлестнули меня.

А это значит, что мне придется вернуться домой. В Беллвью Филдс. Население три тысячи двести семьдесят пять человек.

Все, ради чего я работала, все, чем я жертвовала все эти годы, просто… исчезло.

Я спотыкаюсь на обочине и едва не падаю на колени, когда на меня обрушивается очередная волна печали.

Что я наделала?

Мне следовало держаться как можно дальше от Александра Хантингтона. Мне следовало просто встать на колени и поклониться, как все остальные. Я должна была просто написать эссе Томаса, как он требовал. Я не должна была поднимать волну. Я должна была просто не высовываться и закончить свое чертово образование.

Слезы наворачиваются на глаза, затуманивая зрение. Я продолжаю спотыкаться на заснеженной дороге, ослепленная печалью и сожалением, а мое сердце разбивается в груди, как хрупкое стекло.

Боже, лучше бы я никогда не попадалась Александру на глаза. Лучше бы я никогда не узнала его. Лучше бы я никогда не впускала его в свое сердце. Лучше бы я никогда не давала ему силы причинить мне такую боль.

Я не могу дышать.

Прижав руку к груди, я пытаюсь избавиться от ужасной тяжести, которая грозит раздавить мои ребра.

Сзади раздается звук автомобиля, и я смещаюсь в сторону, чтобы убедиться, что он не заденет меня, проезжая мимо.

Фары отбрасывают лужи света на снег, когда она приближается. Я останавливаюсь, пытаясь отдышаться от боли и паники, раздирающих мои внутренности. Машина проносится мимо, разбрасывая снег вокруг своих шин, и бледный свет становится красным, когда задние фары светят мне в глаза.

Я делаю напряженный вдох.

Затем машина с визгом останавливается. Это происходит так внезапно, что машина на секунду теряет сцепление с дорогой, слегка заносясь в сторону, прежде чем остановиться на обочине.

Я отчаянно смахиваю слезы с глаз, надеясь, что водитель — это тот, кто может мне помочь.

Дверь со стороны водителя распахивается.

Моя кровь превращается в лед, когда Томас Джордж выходит из машины и смотрит на меня жесткими серыми глазами.

На его лице расплывается злобная ухмылка.

И я побежала.

38

АЛЕКСАНДР

Стекло разбивается о стену. Я подхватываю еще один стакан с виски и тоже бросаю его в стену, желая услышать приятный звук разбивающегося предмета.

Хоть что-то, кроме моего сердца.

Разбитые осколки падают вниз и со звоном падают на пол.