— Все не так плохо, вас отделяет одно пребывание в реабилитационном центре. Тебе не скучно, просто ты опустошена. Перестань заполнять пустоту наркотиками и травкой. Знаешь же, что это не поможет.
Я посмотрела на нее хмурым взглядом.
— Охуеть, Финли. Когда ты успела повзрослеть? Повсюду таскаешь за собой «няньку», который размешивает твой кофе, и еще пытаешься научить меня жизни?
Она поднялась, подошла к дивану и рухнула рядом со мной, закинув ноги мне на колени. Затем переплела наши пальцы. — Передозировку Бетси, помнишь? Не хочу, чтобы ты оказалась на ее месте.
Я выпрямилась. — Бетси Марч?
Финли кивнула, поглаживая мою ладонь большим пальцем. — Девять месяцев назад она была на твоем месте. Мы все видели, к чему она шла.
— Я не видела.
— Ты пропала, Элли. Ни с кем не встречаешься. За исключение Стерлинга, наверное.
— На следующей неделе мы едем в Санью.
— Мы не виделись шесть месяцев. Послушай, Бетси была легкомысленна. Мне не хочется, чтобы тебя обнаружили на полу в луже собственных экскрементов. Поговорим откровенно. Ты запуталась. Пора взять себя в руки и разобраться с этим.
— Взобраться на это? — Широко ухмыльнулась я. (В англ. вар. Man up + handle = mandle — получается контаминация).
Финли изо всех сил старалась выразить поддержку и быстро вытерла глаза.
Я потянулась к ней. — Фин. У меня все хорошо.
Она кивнула. — Знаю. Все так говорят, хотя в действительности этого не чувствуют.
— Пойдем. Ты провела в дороге весь день. Наберем тебе горячую ванну, расслабимся и закажем еды.
Она улыбнулась. — Не удивительно, что тебе скучно. Звучит просто кошмарно.
— Хорошо, прими душ, потом мы пойдем поужинаем и найдем бар с кучкой горячих местных.
Она ухмыльнулась. — Намного лучше.
«Гроув» был заполнен, но не забит. Что необычно для лыжного сезона, и я решила, нам очень повезло. Внимание Финли разрывалось между «Королевским Киром» (коктейль, в состав которого входит шампанское и ликер из черной смородины в соотношении 9 к 1) и соседними столиками, наслаждаясь непривычным интересом, проявленным по отношению к ее красоте.
— Мне всегда нравились здешние мужчины. Они обладают другим видом сексуальности, нежели к чему мы привыкли. Дерзкие. Я в восторге от бород.
— Большинство из них, на самом деле, не местные.
Она пожала плечами. — Мы тоже. — Звякнул ее телефон, и она быстро напечатала ответ, недовольная тем, кто прислал сообщение.
— Мама?
Финли отрицательно покачала головой. — Марко напомнил о себе.
Я наклонилась вперед, прижав практически открытую грудь к столу. Финли заметила, но позволила себе отвлечься на мгновение.
— Он влюблен в тебя? — Поинтересовалась я.
— Не знаю. Возможно. Где ты взяла эту майку? В ней твоя крошечная грудь выглядит ужасно дерзко.
— У меня не крошечная грудь.
— Я тебя умоляю, — фыркнула Финли в тот момент, когда официант принес нам зеленые соевые бобы (эдамаме). — Едва натянутый второй.
— Не всем же вставлять силикон до пятого размера, Фин.
Она подняла взгляд на официанта. Он уже открыл рот, но она его оборвала.
— Да, мне еще один коктейль. Нет, нам пока больше ничего на надо. Да, бобы отменные. Спасибо.
Он кивнул и ушел на кухню.
— Он плюнет в наши тарелки, — я следила, как официант исчезает за распашной дверью.
Она выдохнула смешок. — Я не вела себя грубо. Всего лишь облегчила ему работу. — Ее глаза загорелись, она встала и обняла Стерлинга. — Привет, любовь моя!
Стерлинг прижался губами к ее щеке, а затем к губам. Она не отступила.
Он посмотрел ей в глаза, покачал головой и улыбнулся. — Фин. Прекрасно выглядишь.
Она улыбнулась в ответ. — Ты прав.
Стерлинг придержал спинку стула Финли, чтобы она сели, а потом придвинул к столу. Когда он склонился, я подставила щеку, позволяя ему поцеловать меня.
— Предупреждаю… я целовал твою сестру, — произнес Стерлинг, занимая место рядом с Финли.
Она посмотрела на него, затем перевела взгляд на меня. — Что он несет?
— Вчера я вроде как заставила его меня поцеловать, — призналась я, ощущая безмолвную ярость Финли. В данный момент ей не нужен был Стерлинг, но он принадлежал ей. — Чтобы избавиться от пожарного.
Брови Финли взлетели на лоб, пока она ждала подтверждения от Стерлинга. Они были странной парочкой, носившей одежду и аксессуары стоимостью больше среднестатистического дома, но оба эмоционально и морально несостоятельны. Возможно, Финли была в состоянии предотвратить мое «падение на дно», но и в ее жизни имелись люди, а в гардеробе вещи — списанные в расход. Стерлинг любил Финли, но никогда ни о чем не просил, вместо этого предпочел упиваться бесконечными страданиями, нежели признать поражение и попытаться полюбить кого-то еще. Мы подружились потому, что менее одного процента населения могут понять сожаление, имея слишком много денег и слишком много возможностей — заскучав от полной свободы денежных ограничений.