Он не походил на привычного Стерлинга с гладковыбритым лицом. Сейчас оно начало темнеть от проявившейся щетины, из всегда зализанной гелем, предназначенным удерживать волосы на месте, прически выбивались пряди. Он ничем не отличался ото всех, кого я бросала в замешательстве и сломленными, но его вид стал физическим проявлением моего «дна» — мужчина, которого любила моя сестра, лежал голый на полу, а его тело до сих пор блестело от нашего пота.
В горле образовался комок и на меня накатил приступ тошноты. Меня не рвало от алкоголя со времен старшей школы. И это чувство застало врасплох.
Я проползла по полу за одеждой, прижимая каждый клочок ткани к своей груди. Я тихонько всхлипнула и почувствовала, как глаза начало жечь от слез. Финли.
Она никогда меня не простит — нас не простит. Попытка вспомнить произошедшее ни к чему не привела. Солнце скрывалось за горными вершинами, небо с каждой секундой становилось темнее. Мы со Стерлингом занимались сексом часами, но в голове не осталось никаких воспоминаний.
Чувствуя похмелье и унижение, я собрала одежду, натянула лифчик, рубашку, влажные трусики, — новый приступ тошноты — а затем штаны, ощущая, как хлопок холодит кожу. Меня снова замутило, и я рванула по коридору в ванную. Желудок сжался, и почти весь алкоголь выплеснулся на дверь. Щеки надулись, когда, сжав губы, я постаралась удержать остальное, пока крышка унитаза не окажется поднятой. Мне показалось, что галлоны алкоголя сжигали нос и горло, прежде чем вылиться в туалет. Капли туалетной воды брызнули в лицо, и я закрыла глаза, всхлипывая.
Как только все закончилось, я поднялась на ноги, вымыла руки, лицо, прополоскала рот, и постаралась вымыть непонятные комки из волос. Затем посмотрела в зеркало. На меня смотрела незнакомая мне девушка. Отощавшая, с темными кругами под воспаленными глазами. Она была наркоманкой. Финли права. Подобная жизнь меня прикончит.
Стараясь не шуметь, я прошла по коридору, по пути подобрав смятую купюру и ботинки.
Стерлинг зашевелился, и я бросилась к двери, по очереди прыгая на одной ноге и на второй, чтобы обуться.
— Элли? — позвал он, надломленным голосом.
— Ничего не было, — произнесла я.
Он накрыл свое лицо и повернулся ко мне спиной.
— Черт. Черт! Нет, нет, нет… мы не могли. Не стали. Скажи, что между нами ничего не было.
— Нет. Ничего не было. Потому что, если было, Фин больше никогда не заговорит ни с одним из нас, — заметила я, закрыв за собой дверь.
Глава 6
Рядом с моим ухом запищал будильник, я дотянулась и хлопнула ладонью, выключив его. Утреннее солнце пробивалось сквозь открытые жалюзи — специально не стала их закрывать, чтобы заставить себя вылезти из постели. Собеседование в «Маунтеньер» через полтора часа. К несчастью, Дж. У. Чедвик, владелец бара, откуда меня неоднократно выгоняли, немного усложнял мое собеседование.
Глядя в открытый гардероб, мне стало интересно, как люди одеваются на собеседования. Загугленный вопрос «что одеть на собеседование в журнал» выдал тысячу вариантов, определенно не подходивших мне ни при каких обстоятельствах, включая вечернее платье с ниспадающим вырезом и прозрачной юбкой, которое никто не стал бы носить за пределами показа мод.
Я прислонилась спиной к стене и съехала на пол, утыкаясь локтями в колени и упираясь лбом в кулаки. В городе меня называли гораздо хуже дочери местного миллиардера. Никто не возьмет меня на работу, и как только Финли узнает, что я натворила, то никогда не простит. Я потеряла все, и будущее рисовалось весьма мрачноватым.
По переносице покатились слезы, собираясь на кончике и капая на ковер. Вскоре, мне было не под силу остановить рыдания, сотрясающие тело, и все, о чем я могла думать, как несправедливо поступили родители, еще и забрав из дома весь алкоголь. Мама даже не могла собирать вещи без двух бутылок вина, успокаивающих нервы.
— Мисс Эллисон! — Передо мной присела Марисела. — Что случилось? Вам больно?
Когда я подняла на нее взгляд, она вытерла мои глаза своим фартуком. — Никто не возьмет меня на работу. Я городская пьяница.
— Не в последние два дня.
— Я не смогу, — прорыдала я. — Не представляю, как с этим справиться. Они просто бросили меня на съедение волкам.
Марисела погладила мои руки. — Так меня научили плавать, куколка. Иногда нас нужно подтолкнуть, иначе сами мы ничего сделать не сможем.
— Я совершила ошибку, — вытерла нос тыльной стороной ладони. — Причинила боль Финли. — Глаза устремились к потолку, нижняя губа задрожала. — Она еще не знает. А все мои мысли сводятся к выпивке и наркотикам, лишь бы перестать думать.