Я выехала на подъездную дорожку и целую милю двигалась не спеша, пока не добралась до въезда в шато (загородный дом) родителей. Нажатие кнопки привело медные ворота в движение, открываясь в медленном размеренном ритме. Мой телефон зазвонил, экран вспыхнул фотографией, где Финли сложила губы «уточкой». Ее взгляд был устремлен вверх, открывая полный обзор бирюзовых глаз и густых естественно длинных ресниц.
Нажав кнопку соединения на руле, проехала сквозь открытые ворота.
— Привет, Фин.
Голос Финли заполнил салон.
— Устала, Эллиби?
— Немного.
— Хорошо. Надеюсь, тебе сейчас хреново, ты избалованная сучка. Почему не предупредила, что устраиваешь вечеринку?
— Э-э, потому что ты в Рио?
— И что с того?
— Не подумала, что ты захочешь потратить свою бразильскую эпиляцию на случайную вечеринку в горах с местными и пивом.
— Там холодно?
— Определенно не для бикини.
— Наша горячая ванна может опровергнуть сие заявление. Переспала с кем-нибудь? — Она уже забила на небольшую обиду и перешла в режим сестры.
Финли Эдсон — старшая дочь «Эдсон Тех» неизбежно приближалась к тому, чтобы взять управление компании в свои «железные» руки с идеально ухоженными маникюром. Мы являлись наследницами, но в отличии от меня, Финли воспользовалась возможностью. Она была на два года старше и при этом моей лучшей подругой, единственной оставшейся с детства, от которой меня не тошнило. Остальные превратились в пустых двойников собственных матерей.
— Я не рассказываю о каждом своем поцелуе, — заметила я, свернув в центр города.
— Нет, рассказываешь. Это та местная, о которой ты мне говорила?
— Пейдж? Нет. Она милая. Слишком сломленная, чтобы ее использовать.
— Не уверена, что такие существуют.
— Существует, ее имя — Пейдж.
— С возрастом становишься мягче, Элли. Будь мы в Беркли, ты бы не задумываясь разбила ей сердце. Так кто это был?
От ее слов меня передернуло, но только потому, что она говорила правду. Я причиняла боль почти всем, с кем соприкасалась, в основном, из-за своего безразличия, и небольшая часть меня наслаждалась временным отвлечением от собственной боли.
— Ты когда-нибудь перестанешь напоминать о моих проблемах?
— Нет. И не меняй тему.
— Он — межведомственный пожарный.
— Пожарный? Фу.
— Вовсе не «фу». Он состоит в элитных войсках. Их мобилизуют подобно солдатам на линию фронта.
— Звучит сексуально, — признала она.
— Он как глоток свежего воздуха… позволил воспользоваться собой и ушел восвояси, не моргнув и глазом. И да, он сексуальный. Очень, очень сексуальный. На десятку по десяти бальной шкале.
— Десять? Твердая десятка или натянутая?
— Средняя. Не попал презервативом в мусорное ведро, но умеет драться. По-настоящему драться. Вчера он надрал задницу парню вдвое больше себя прямо посреди галереи. Его фигура напоминает Дэвида Бекхэма. Может немного мощнее. Весь покрыт татуировками и пахнет «Красным Мальборо» и медью.
— Медью?
— Его одежда была забрызгана кровью другого парня.
— Вчера ты позволила им драться в галерее? Разбили что-нибудь?
— Правильнее будет спросить, чего не разбили.
— Элли, — ее тон стал серьезным. — Маму хватит удар.
— Не воспитывай меня из Бразилии. Хватит и так двух вечно отсутствующих родителей. Не доставало еще и тебя.
— Ладно, дело твое. Точнее твоего трастового фонда. Меня очень заинтриговал мальчик. Я могла бы сесть в самолет, прикрыв эпиляцию с педикюром леггинсами и ботинками. О, — она замолчала. — Марко? Мне необходимы фланелевые рубашки!
— Не бери с собой Марко, — предупредила я.
— Он всюду следует за мной. Его знание португальского нереально облегчило путешествие.
— Пусть не приезжает сюда. Когда он рядом, ты ведешь себя по-другому.
— Как? Беспомощно? — пошутила Финли, но нам обеим известно, что она становилась ноющей и нуждающейся со своей «нянькой» поблизости. Марко наняли для работы не обычным помощником. Он не только носил сумки и следил за расписанием, так же был ее байером, стилистом, барменом, медсестрой, официантом, дизайнером и верным спутником в путешествиях.
— Ненавижу Финли и Марко. Мне нравится только Финли.
— Поправка: ты любишь Финли. И Марко едет со мной.