Элина. А-а.
Боди. Видите ли, у меня отложения кальция в ушах… И мне посоветовали сделать операцию, но это очень дорого, да и не всегда помогает.
Голос из телефонной трубки «Бо-о-о-о-у-д-и-и-и!». Элина обращает на это внимание, но не говорит Боди о том, что трубка не повешена на рычаг.
Элина. Я бы вам не советовала. Одной моей подруге, старше меня, у которой была та же проблема с затвердением, просверлили в голове дырку, чтобы все исправить. Эта операция называется фенестрация — она достаточно опасна, и к тому же невозможно было определить, успешно она прошла или нет, так подруга никогда больше не пришла в сознание.
Боди. Никогда больше не пришла..?
Элина. В сознание.
Боди. Да, понятно. Я думаю, мне лучше привыкнуть с этим жить.
Голос из телефонной трубки снова кричит «Боди-у-у-у-Боди-у!»
Боди. Что это?
Элина. Я тоже не могу понять. Какие-то странные, лающие звуки доносятся из телефонной трубки.
Боди (смеясь). О боже, я забыла повесить ее. (Она берет трубку.) Бадди, извини, тут только что пришли, и я забыла, что ты все еще на проводе. Бадди, перезвони мне через несколько минут, Бадди, это, э-э, очень важно. (Она вешает трубку.) Это был мой брат Бадди. Он говорит, что успел выпить два пива и сделать себе сэндвич с ливерной колбасой, пока я снова подошла к телефону. Слава богу, что он такой добрый… Мы с ним сегодня едем на пикник на Крав Кер вместе с Дотти во второй половине дня. Мой брат очень интересуется Дотти.
Элина. Интересуется? Романтически?
Боди. О, да, Бадди серьезный человек.
Элина (вставая). Я весьма удивлена!
Боди. Чем же это, это чем?
Элина (со сдерживаемой яростью). Той искусностью, с какой вы приспосабливаетесь к этому замкнутому пространству. Кажется, каждый дюйм использован или — украшен? (Она берет большую раскрашенную фарфоровую лягушку.) Лягушка?
Боди. Да, лягушка.
Элина. Она настолько похоже сделана и раскрашена, что кажется, вот-вот заквакает. — О, да у вас есть и канарейка… чучело!
Боди. Маленькая Хилда… она прожила десять лет. Это предел для канарейки.
Элина. Предел долголетия для этого вида?
Боди. Она превысила его на три месяца.
Элина. Установив рекорд. Это действительно героизм, выдержать в такой обстановке больше десяти лет. Какой тягой к жизни обладают некоторые существа.
Боди. Я так была привязана к ней, что отнесла ее —
Элина. Чучельнику.
Боди. Извините, я на минутку. (Она бросается к плите в нише.) Ой! — Опять обожглась.
Элина (отзываясь с любопытством). Вы и раньше уже обжигались?
Боди обильно посыпает руки содой. Элина отступает назад.
Мисс Боденхейфер, осторожнее! Вы обсыпали меня содой!
Боди. Простите, я не нарочно!
Элина. Ненарочно или нарочно, однако, вы это сделали! Я могу получить щетку для одежды?
Боди. Ой, я просыпала на ковер. (Она бросается за веником.)
Элина. Мисс Боденхейфер, Я БЫ ХОТЕЛА ПОЛУЧИТЬ ЩЕТКУ ДЛЯ ОДЕЖДЫ, ЕСЛИ ОНА У ВАС ИМЕЕТСЯ. А не веник. Я не ковер.
Боди. Да-а, КОНЕЧНО. У Дотти есть щетка для одежды. Ох. Налейте себе кофе. (Она бросает веник и идет в спальню.)
Через открытую дверь слышно, как Доротея считает количество вращений.
Голос Доротеи. Шестьдесят, фу! Шестьдесят один, фу! — (Она продолжает считать. Увидев Боди, она прекращает счет.)
Доротея. ТЕЛЕФОН? ЭТО ТЕЛЕФОН!
Боди. Щетка для одежды. (Боди закрывает дверь в спальню и начинает открывать и закрывать выдвижные ящики в поисках щетки для одежды.)
Доротея. Не смей. НЕ СМЕЙ, НЕ СМЕЙ — так хлопать дверцами ящиков! Я сейчас закричу!
Элина открывает кладовку в кухоньке, падает коробка.
Элина. Здесь также опасно находиться, как и страшно.
Доротея (в спальне). Я тебя спросила: не звонил ли телефон?
Боди. Нет, нет, это звонили в дверь.
Элина (которая подошла к леднику). А-а, лед почти растаял, какая запущенность!