Энни Уорд
Прекрасное зло
Мэдди
За двенадцать недель до этого
«Нужна ли мне помощь психотерапевта?» – напечатала я.
Похоже, это был популярный запрос в «Гугле». Информации нашлось много. Бесконечные страницы тестов, которые должны были помочь тебе решить, нуждаешься ли ты в терапии и если да, то в какой. У психиатра или у психолога? Что является твоим основным расстройством? Тестов действительно была просто уйма. На их прохождение уйдет целая ночь. И, возможно, когда Иэн уедет, я ее на это потрачу.
Иэн перемещался по направлению ко мне, выдвигая и задвигая ящики.
– Не видела мою маленькую зарядку для телефона? – спросил он, хмурясь. – Переносную.
– Не-а, – ответила я.
Мой палец завис над клавиатурой ноутбука, готовый в любую минуту свернуть страницу поиска и переключиться на «Фейсбук», если он подойдет слишком близко.
Иэн вышел из комнаты.
Продолжим. Я начала просматривать опросники.
Некоторые были довольно незамысловатыми, с вариантами ответов «да» и «нет».
«Многие вещи в моей жизни вызывают у меня тревогу или страх».
Ладно, пусть будет «да».
«Я боюсь, что могу утратить контроль над собой, сойти с ума или умереть».
И то, и другое, и третье!
«Иногда я чувствую себя так, словно моим разумом управляет другой человек или существо».
М-м-м, нет. Но забавный вопрос.
«Я считаю, что что-то не так с моим внешним видом».
Я не сумела сдержать тихий смешок. Боже! Должно быть, составитель теста лично меня знал.
Некоторые вопросы были более чем странными.
«Ощущаете ли вы дискомфорт, когда:
1) поете в караоке-баре трезвым;
2) танцуете в одиночестве в полутемном ночном клубе;
3) звоните незнакомцу из своей спальни, даже если никто вас не слышит?»
Возможно, я не была такой чокнутой, какой себя считала. Во всяком случае, я не могла представить себя в караоке-баре трезвой.
В комнату вновь ввалился Иэн, бормоча: «Часы – взял, телефон – взял, паспорт – взял…» Он взглянул на меня, однако его мысли витали где-то далеко. Я попыталась ему улыбнуться, но эта попытка отдалась мне болью в глазу. Мой палец вновь завис над клавиатурой на случай, если Иэн вдруг захочет посмотреть, чем я занимаюсь. На этот случай у меня была открыта страница в «Фейсбуке» с видео, на котором миленькие козлята прыгали друг другу на спину. Его только что опубликовала одна из моих подруг.
Следующий вопрос:
«Вы что-нибудь скрываете?»
Так просто и так прямо, что даже жуть брала. Словно кому-то было известно, что я думаю о вещах, о которых не должна думать.
Иэн не знал о моем плане обратиться за помощью.
Он бы этого не одобрил. «Они все – шарлатаны, знаешь ли, – сказал бы он. – Кроме того, у тебя все в порядке. У нас все в порядке. Все просто отлично».
Или же он мог сказать то, что сказал две недели назад. Как раз перед тем, как причинить мне боль.
«Ты испорченная маленькая сучка», – были его слова.
День убийства
Медоуларк был маленьким городком в полутора часах езды на юг от Канзас-Сити. Центр чрезвычайных ситуаций располагался в тесной комнатенке в самом дальнем конце одноэтажного кирпичного здания полицейского участка, напоминавшего общественный туалет у заправки. Было уже десять вечера, когда сидевший в одиночестве Ник Купер принял звонок.
– Девять-один-один, что у вас… – небрежно произнес он в микрофон наушников, открывая пакетик сахара, который собирался высыпать в свой кофе.
Однако Ник не успел закончить фразу.
В наушниках послышались безумные детские крики. Женщина шептала:
– Иди наверх, детка, прошу. – В ее голосе звучала сильнейшая тревога. – Прошу! Иди! Сейчас же! – А затем она внезапно закричала: – О боже!
– Что у вас случилось, мэм? – потребовал ответа Ник и, бросившись к компьютеру, пролил в спешке кофе.
Он убеждал себя оставаться спокойным, однако это сложно было сделать, слыша в наушниках полные ужаса крики ребенка. Пальцы Ника тряслись. На экране его компьютера высветился адрес.
– Прошу вас, мэм, вы можете…
– Скорее! – закричала она. – Прошу вас, помогите нам! Скорее!
На восьмой секунде звонок, поступивший с адреса Линкольн-стрит, 2240, прервался. «Нет!» – выдохнула женщина с отчаянием в голосе. Затем раздался звук, который, как предположил Ник, был звуком падения телефона на пол. Раздались короткие гудки. Ник попытался перезвонить. Безуспешно.
Он включил полицейскую радиочастоту.
– Возможное ограбление или домашнее насилие по адресу Линкольн-стрит, 2240. – Ник говорил так быстро, что его слова сливались воедино. – Женщина и ребенок внутри. Другой информации нет. Звонок прервался. Восстановить соединение не удалось. Конец связи.