И вот она останавливается, чтобы лучше рассмотреть Ленина. Ее легонько подталкивают, но она, не оборачиваясь, с досадой говорит:
— Ты иди, я, однако, маленько побуду. Мне шибко сказать надо. Ленину сказать.
— Я тофаларка,— говорит она Ленину.— У нас тайга. Тайга и горы. Но там тебя все знают.
— Проходите,— негромко, но решительно требует позади чей-то голос.
Она смотрит на Ленина и, кивая головой, по-матерински говорит ему:
— Ты, однако, себя береги...
<...>
— Скажи, Ленин не постарел? — переспросила она.
— Нет, нет, все такой же.
И она успокоилась. Все правильно. Он, победивший время, стал сильнее его. Теперь для него годы, как поездки хорошего председателя с одного поля на другое, чтобы осмотреть урожай.
ВЕТЕР ИЩЕТ ТЕБЯ.
СЕЛО ПРИМЕРЯЕТ БУТСЫ
Как-то я спросил у одной учительницы начальной школы: «Почему вы кричите на ребят?» И в ответ услышал: «Я же не могу их бить!»
Б. ДРАБКИН, врач-психиатр
Проблема борьбы с антиобщественными элементами сложная и трудная. Ее не решить унифицированным способом. <...> в условиях высылки происходит стремительный процесс превращения тунеядцев в «законных» уголовников.
А. ДЕРГАЧЕВ. Лицо тунеядца в профиль и анфас
Перед вами открыты все пути. Родина зовет вас к трудовым подвигам. Идите и свершайте их.
А. ДОБРОВОЛЬСКИЙ. Херсонская обл.
Должно быть, именно такие дома и описываются в былине о Чуриле Пленковиче.
Двор у Чурилы на семи ветрах.
Около двора — булатный тын,
Верхи на тынинах точеные,
Каждая с маковкой жемчужною.
Терема все златоверховатые...
и т. д.
СЕГОДНЯ В КРЕМЛЕВСКОМ ДВОРЦЕ ОТКРЫВАЕТСЯ ПЕРВЫЙ УЧРЕДИТЕЛЬНЫЙ СЪЕЗД КИНЕМАТОГРАФИСТОВ СССР
Вот почему не хочется думать, что суд, который начался вчера над четырьмя убийцами ручного лебедя, собрался только потому, что Борька имел своего владельца — трест «Горгидромост», а в перечне имущества треста — свой индивидуальный номер и стоимость.
В. ЛЯШЕНКО. Преступление на Оленьем пруду
Однажды, еще осенью, увидела — у выезда из деревни Мана на крутом склоне горы огромными буквами выложены слова: «Программа КПСС: Мир, Труд, Равенство, Братство и Счастье всех народов». А слово «Свобода» пропущено. Я узнала, что все надписи вдоль тракта выполняло автотранспортное управление. Забыли, видать, недотепы.
Сегодня ехала из котлована после партсобрания с Колей Шалиным. Рассказала ему. Он предложил: надо самим написать!
Вечером взяли в общежитии ведро извести, топорик, вместо кисти — старую драную варежку, фонарь. Отправились вчетвером — Коля, Галя, Нинка и я. Около тракта подобрали каждый по шесть кирпичей и поволокли все это в гору.
Донесли и ахнули. Буквы-то вблизи оказались полутораметровыми, где мы такое количество кирпича возьмем? Выложили «с» и «в» — и все, кирпич кончился! Пошли бродить по обочинам, по склону, собираем даже половинки, даже кусочки.
Следующие буквы выкладывали Галя, Нина и завершал Коля. Он же принес снизу ведро воды. Развели известь, попытались варежкой белить буквы, да где там. Отшвырнули рукавичку, и Галя самоотверженно, прямо руками принялась мазать. И вот уже в темноте отчетливо забелело оно, наше слово.
В. ТРОИЦКАЯ
Нарушение деятельности отдельных участков коры головного мозга может наступить в результате не только какого-либо нервного потрясения, но и вследствие внушения или самовнушения.
Предупреждение
Легче подумать, чем то же самое описать. Я, например, проснулся утром весь в слезах, в страшной тревоге за человечество, а потом думаю, ну его к черту, это человечество, что я, в самом деле, волнуюсь, будто мне пуще всех надо. Да и снова заснул. Поспал, поспал, просыпаюсь, и снова тревожно.
Инспектор ГАИ сделал мне вчера предупреждение в талоне, и это очень неприятно, несправедливо. Не хочется описывать, легче подумать, но писать нужно, чтобы избавиться от такого неприятного случая, чтоб не повторялся, чтоб я ворон не ловил, а я и не ловил, в чем и расписываюсь.
Каждый наблюдал картину, на проезжей части стоит инспектор ГАИ, перед ним штатский мужчина машет руками. Я так же махал, когда гаишник сделал мне предупреждение, и это было уже второе предупреждение. Первое я ни за что, ни про что получил в городе Т., что на Волге, отчего мне было вдвойне обидно, когда второе предупреждение я получил при въезде в город Д. Московской области, который на канале. Что ждет меня дальше — знаю. В следующий раз оштрафуют на 20 рублей, сказал инспектор, но я стараюсь ему не верить. Ведь практически я тогда к чертовой матери разорюсь и пойду по миру с сумой либо вынужден буду халтурить на автомобиле. Запрещено законом, и говорят, что автомобиль за это мстит — ломается, еще что-нибудь... Не выдержу! Заранее трясусь! Не миллионеры! Автомобиль есть, денег нету!..
Зачем я всю эту дрянь пишу? Знаю я, зачем пишу, и вы узнаете в самом конце, после того, как я изложу два этих печальных для меня эпизода.
ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ. Я ехал вдоль города Т., что на Волге, а там трамваев видимо-невидимо, и все трамвайщицы — первый класс: джинсы, фирма, прически, избыток женского труда, непропорциональная демография. Я не пошляк, я реальный, серьезный человек, хочу честно, счастливо жить, ничего не нарушая. Гаишник-курсант остановил меня и сказал, что я не пропустил трамвай, поворачивающий направо. Рядом офицер внимательно глядел на нас, чтобы мы оба не допустили неправильного. Я ответил, что трамвай глухо стоял и не собирался двигаться, а водители мне сзади гудели, ругаясь нехорошими словами, но добавил, что не возражаю и пусть меня штрафуют на месте на три рубля, но он мои три рубля отвергает, утверждая, что мой проступок не подлежит штрафованию на месте, подлежит предупреждению, и пишет мне прямо в талон. Не чуял беды, было лишь чуть стыдно перед женой, которая видела все это безобразие, что у меня не взяли денег, а влупили предупреждение. Был где-то на донышке души доволен, что сохранил трешничек, хотя не сохранил, как выяснилось дальше, когда в воздухе запахло двадцаткой. Мы ехали на озеро В. Там Климонтовича владения, дом купил за 800 на полуострове среди болот: и по ту сторону все его, и по эту тоже. Восемь старух косят сено, ездят на лошадях, держат буренок, средних лет мужчина-дебил является почтальоном, ходит через топь на материк, носит Климонтовичу и старухам свежие письма, газеты, бандероли, посылки, денежные переводы. К чему я ЭТО? Зачем бесцельно, без ЦЕЛИ? Климонтовичу совершенно не нужно, его знает «вся Москва». А кто не знает, тот пусть пишет, почтальон быстро доставит. Шире шаг, почтальон!.. Нервничаю, тороплюсь, спешу объясниться в конце-то концов, то есть не в конце всех вообще концов, а в конце именно этого, конкретного...
ЭПИЗОД ВТОРОЙ. Вчера, в пятницу, во второй половине дня, в городе Д., который на канале, висел знак «Движение механических транспортных средств запрещено по пятницам, субботам и воскресеньям». Инспектор ГАИ подробно объяснил, поначалу я знак просто не заметил, а когда увидел, что за хитрым поворотом стоит ихняя машина, моментально вспомнил: здесь раньше знак другой висел: «Сквозной проезд запрещен по пятницам, субботам и воскресеньям»... Здесь прошелся загадки таинственный коготь, черт бы их драл!
Поэтому я с самого начала неправильно построил разговор с инспектором. Начал, как американец, размахивать паспортом, житель, дескать, города Д., здесь прописан. Гаишник вежливо спрашивает, как называется знак, под который я только что проехал, а я и не знаю. Понятно, что с перепугу не вспомнишь, но еду к месту жительства, имею право, стало быть... Так думал я и так строил разговор. «Вот-вот,— говорит гаишник,— проезд любых механических транспортных средств, в том числе и вашего так называемого автомобиля ЗАЗ, который, кстати, не прошел техосмотр, а ведь на дворе лето клонится к закату...» «Лишь инвалидная коляска с ручным управлением имеет право тут ехать»,— подхватывает, чтобы выслужиться, какой-то другой бедолага, тоже остановленный автоинспекцией. От потока новой информации я растерялся и уже абсолютно неправильно говорю: уж вы меня не штрафуйте на первый раз, я здесь больше никогда не буду ездить. «А ваш проступок и не подлежит штрафованию»,— усмехается, и я понимаю, что опять влип. Кругом полным-полно народу... Нет контакта, нет доверия... Десять? О нет, поздно — он пишет в талон предупреждениие и добавляет, что это у меня уже второе предупреждение, будто я сам этого не знаю. И еще, что если меня теперь штрафовать, то уже на целых двадцать (20!) рублей. «Как так? Ведь я первый раз трамвай не пропустил!» — «Согласно правилам, которых вы не знаете»,— прямо мне в лицо.