– Они встречались девять лет, – сказала Руби. – Начиная с колледжа и заканчивая временем, когда оба закончили магистратуру по юриспруденции.
Картинка, которую я нарисовала, вмиг поблекла.
– О-о, – выходит, я была права: он не сильно похож на того, кто заинтересовался бы шальными выходными.
– Кажется, после свадьбы прошло совсем не много времени, как она ему сказала, что они не подходят друг другу.
– А она не могла сделать это перед обменом клятвами? – дергая траву, спросила я. – А то как-то дерьмово вышло.
– Ты не первая задаешь этот вопрос, – Руби побледнела, а я тут же узнала его голос.
– Ох бля, – застонала я, повернулась и посмотрела на него. – Прости. Ты нас поймал.
Засмеявшись, он потянулся за своим пустым бокалом, который стоял рядом с нами.
Я поморщилась, отчаянно разыскивая нужные слова.
– Я решила, что это несправедливо, если ты знаешь про меня так много, а я – кроме отсутствия лондонской миссис и жены в особняке – нет.
Дженсен с улыбкой закивал.
– Да, ни одной, ни другой нет.
– Почему так быстро управился с этой пиньятой? – спросила я, стараясь под юмором скрыть смущение. – Ты ведь почти не дал мне времени послушать про тебя все грязные подробности.
Он прищурился, глядя на солнце.
– Это единственная имеющаяся грязная подробность.
Потом он посмотрел на меня, и мне, наверное, в жизни не удастся понять выражение его лица. Он рассержен? Или ему все равно? Успокоился, поскольку ему больше не нужно дергаться, ведь наш счет сравнялся?
Почему у меня такое чувство, что хотя мы познакомились совсем недавно, у нас уже имеется предыстория?
– Это хорошо или плохо? – спросил он.
После пары секунд замешательства я уточнила:
– Ты про то, хорошо это или плохо, что в твоей жизни есть только одна интересная история?
Дженсен вздрогнул, но потом тут же взял себя в руки.
– Дай мне знать, если захочешь еще вина.
Четыре
Дженсен
– Я в курсе последних слухов.
Дописав последнюю строчку письма, над которым работал, я обернулся в сторону двери.
– Грег. Привет, – отодвинувшись от стола, я помахал ему. – В чем дело?
– Слышал, ты собрался в отпуск, – ответил он. Грег Шиллер – адвокат, так же специализирующийся на слияниях компаний и обожающий посплетничать больше, чем кто-либо еще. Кроме разве что моей тетушки Метте и Макса Стеллы. – И при этом вижу тебя тут, в субботу вечером доделывающего дела, так что да, кажется, это правда.
– Ага, – со смехом сказал я. – В отпуск. До двадцать второго числа.
Отпуск. Мой мозг споткнулся об это слово – до того незнакомо оно ощущалось. Я, Дженсен Бергстром, еду в отпуск.
Я был из тех, кто по выходным остается на работе, если нужно что-то закончить. Из тех, кому звонили в чрезвычайных ситуациях. Я никогда не просматривал мельком почту, лишь бы побыстрей уйти домой и никогда не просил помощника освободить мое расписание на ближайшие две недели, чтобы я мог прокатиться в качестве пятого лишнего по восточному побережью в компании двух парочек.
Вот только два часа назад я сделал именно это.
Я высвободил расписание, чтобы отправиться в экскурсию по винодельням вместе со своей сестрой и зятем, их друзьями и той пьяной женщиной, с которой познакомился в самолете.
И о чем только я думал?
Я почувствовал неуверенность. Нужно исправить кое-какие недоработки лондонского офиса по слиянию «ХелсКо» с «ФитВест». Что, если в какой-то момент до меня не смогут дозвониться и…
Словно почувствовав мои сомнения, Грег наклонился над моим столом.
– Не делай этого.
Я взглянул на него.
– Чего не делать?
– Вот этого, когда ты сейчас сидишь и прокручиваешь сценарии возможных катастроф, и отговариваешь себя от поездки.
Я застонал; он был прав. Причина была не только в том, что я пропущу работу. Просто появилось это гложущее чувство, что я оказался на развилке дорог моей жизни. Снова. В разы проще было бы остаться завтра дома и отдохнуть, а потом в понедельник снова вернуться в привычную рутину, нежели запрыгнуть в микроавтобус с сестрой и ее друзьями.
Вот только в этом случае это означало бы оставаться ровно там же, где и в течение последних шести лет.
Покачав головой, я повозил степлер по столу.
– Знаешь, никогда не думал, что стану таким. Просто ты прав, сейчас ведь суббота. Натали прекрасно бы со всем справилась.
– Вполне, – он сел на стул напротив меня.
– Ну а ты что тут делаешь? – глядя на него, поинтересовался я.
– Вчера забыл у себя в кабинете кошелек, – засмеялся он. – Все-таки до уровня Дженсена Бергстрома мне сильно далеко.
Я снова застонал.
– Все мы знаем, что в этой компании есть только два пути. Пожертвовав всем, стать партнером или долгие годы оставаться кандидатом. И многие из нас тебе завидуют, знаешь ли.
Я провел рукой по волосам.
– Да, но у тебя трое детей и жена, владелица пивоварни. Кое-кто из нас завидуют именно тебе.
Грег рассмеялся.
– Зато я никогда, наверное, не стану партнером. А ты уже скоро.
Боже, что за странная финишная черта. Мне тридцать четыре, и я что-то там «скоро». А что потом? Лет двадцать примерно того же самого?
Он наклонился вперед.
– Ты тратишь тут слишком много времени. Меньше чем года через три ты угодишь прямиком в кризис среднего возраста с желтым Феррари в придачу.
Этим он меня рассмешил.
– Молчи уж. Ты говоришь, как моя сестра.
– А она очень умна. Так куда ты собрался?
– В винный тур в компании друзей.
Грег удивленно вскинул брови. Но в воздухе тут же повис незаданный вопрос – о том, будет ли там кто-то из моей жизни.
– Вернее, – уточнил я, – в компании друзей моей сестры.
Когда он ухмыльнулся, я понял, что сказал все правильно. Грегу лучше знать, что я еду с ними один, иначе начнет выискивать новую интересную сплетню.
– Пьянка и отдых, – резюмировал он. – Молодец.
***
Воскресным утром воздух был прохладный и влажный. Моя машина тихо стояла у дороги, усыпанная опавшими листьями клена, росшего на лужайке перед домом, и я подумал – сколько пыли она уже успела собрать. Зигги предложила, чтобы они забрали меня отсюда, но я почему-то решил приехать к ним сам. Я месяца три никуда не ездил на своей машине. На работу обычно добирался на автобусе, а в аэропорт на такси. Вся моя жизнь казалась настолько маленькой, что могла уместиться в наперстке.
Поднявшись по лестнице дома Уилла и Зигги, я смахнул ногой несколько упавших листьев с крыльца. Воздушных шаров уже не было, а на их месте лежали две увесистые тыквы.
Я тут же подумал про свой дом – никаких праздничных тыкв, как и рождественских венков чуть позже – и отбросил подальше поселившееся в груди беспокойное чувство.
Не могу отрицать, что хочу от своей жизни большее.
Я просто не в особом восторге, что моя сестра так прямо указала на это. В качестве рефлекторной реакции на критику я обычно уходил в себя, чтобы немного подумать. А размышления вчерашней ночью сейчас ощущались усталым зевком и все еще крутились у меня в голове.
Нажав на кнопку звонка, я услышал крик Уилла:
– Открыто!
Я повернул ручку и вошел в дом, оставил свою сумку у двери рядом с другими и, сбросив обувь, пошел на запах свежесваренного кофе.
За барной стойкой с чашкой в руке сидел Найл, а Уилл возился у плиты.
– Мне болтунью, будьте любезны, – сказал я, заработав в свою сторону бросок кусочком гриба вместо ответа. Взяв из шкафа себе кружку, я выглянул в коридор и из окна на задний двор. – А где все?
– Мы только что приехали, – ответил Найл. – Пиппа с Руби помогают Ханне со сборами.
Кивнув, я отхлебнул кофе и оглядел кухню.
В то время как мой дом был – даже я готов это признать – несколько чопорным в своей чистоте, дом Зигги и Уилла выглядел… обжитым. На подоконнике рядом с кухонной раковиной стоял горшок с цветами. Дверь холодильника была увешана рисунками с вечеринки Аннабель, и хотя своих детей у них не было, уверен, это всего лишь вопрос времени.