Каким-то образом я смогла пройти через ворота во внешние дворы замка. К тому времени я не могла сдерживать крики от беспощадных взрывов боли. Каждый новый луч света, касающийся слуги, посылал в мое тело агонию, пока все не исчезло под постоянным, жестоким натиском. Через несколько минут я больше не была уверена, что держу оружие в руках. Через несколько минут после этого я не могла вспомнить, где нахожусь или зачем сюда пришла. Реальна была только боль, и это было невыносимо. Я не могла вынести этого, и давление, растущее внутри меня, предупреждало, что это не продлится долго. Что-то должно случиться. Что-то большее. Я упала на колени от следующего всплеска энергии, который ощущался, словно тысяча ножей вонзается в меня разом. Вот и все, подумала я ошеломленно. Я умираю. Вместо страха мои мысли наполнились бездонным облегчением. Все что угодно, чтобы прекратить боль.
— Выпусти камень.
Шепот каким-то образом донесся через мучительное безумие, атакующее мой разум. Правильно, камень. Пока он не был выпущен, это не конец. Собрав остатки сил, я встала и вздернула рогатку, выпуская ледяную глыбу в небытие, приближающееся ко мне. Все мое тело сотряслось, когда свет охватил всех слуг, и они неожиданно взорвались с яркостью солнечного света, пока не остался лишь ослепительный белый свет. Так же стремительно моя агония исчезла, оставляя меня практически парализованной слабостью. Неспособная что-либо увидеть или сдвинуться, я упала на землю, чувствуя, как покрывалась чем-то легким, почти не осязаемым.
Медленно, слепящая белизна поблекла, хотя сначала я подумала, что вокруг меня кружатся снежинки. Затем, когда мое зрение прояснилось, они начали менять цвет, от белого к светло-серому, до угольно-серого. Пепел, наконец, поняла я, шок придал мне сил, и я смогла сесть. Прах витал в воздухе повсюду, но я не видела ни одного демона или слуги. В глубине двора, я разглядела несколько людей, выражение на их лицах, было отражением той же надежды и неверия, что чувствовала я, когда смогла снова соображать.
Рогатка, казалось, сделала невозможное, убив всех демонов, но не тронула людей. Я поцеловала бы оружие, если бы знала, где оно сейчас находится. На моих руках остались только пятна пепла. Затем ужасная мысль закралась в мое сознание, разрушая счастье одним зверским вопросом. Что если рогатка убила и Адриана? Страх поднял меня на ноги, хотя меня шатало так сильно, что я ожидала, что упаду, когда сделала первый шаг. Адриан человек, но его родословная настолько полна темной силы, что он мог пересекать демонические области. Могла ли эта темная сила побудить оружие отметить его печатью смерти, как это произошло с демонами и слугами? Он не мог пережить нападение Деметрия, чтобы позже умереть от моих рук.
Боже, пожалуйста, нет! Я полу-бежала, полу-шла пошатываясь, по направлению к тоннелю гончих, где я его видела в последний раз. Низкое, закрытое пространство практически без доступа воздуха, так что толстый слой пепла застилал пол, вместо того чтобы кружить вокруг. Все было зловеще, смертельно застывшим.
— Адриан! — я вскрикнула, шлепая сквозь серовато-черную бесформенную массу. — Адриан, пожалуйста, ответь мне!
В ответ лишь мой собственный голос, эхом возвращавшийся ко мне. Я дошла практически до конца туннеля, когда мои ноги обессилили. Затем я опустилась в пепел, отчаяние наполнило меня, когда оказалась, что на коленях пепел доходит мне почти до талии. Из того количества слуг, оставшихся тут, борьба должна была происходить здесь, так что это, вероятно, то самое место, где умер Адриан. Я погрузила руки в золу, слезы делали все размытым, когда падали с моих пальцев или сворачивались в шарик и уплывали.
Уходили, так же как ушел Адриан. Еще больше слез полилось, оставляя бледные дорожки вдоль пятен на руках. Я хотела кричать, это раньше помогало, хотя боль была столь же всепоглощающей, она разрывала мою душу, а не тело, поэтому выхода ей не было. Я не могла сообщить Адриану, как сожалею о том, что совершила. Или сказать ему, что вернулась за ним, или сообщить наиболее важную вещь из всех.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала я праху.
Я никогда не говорила этого ни одному мужчине. Теперь, когда Адриан ушел, никогда не скажу этого вновь. Мне не нужен дар пророчества, чтобы понять, что не почувствую подобного уже ни к одному мужчине. Никогда.
— Ты в порядке? — спросил неуверенный голос.
Моя голова дернулась вверх, и сквозь слезы, я увидела очертания женщины у входа в туннель.